Она чувствовала, кто старшая надзирательница хочет ее по
максимуму унизить, и поэтому не торопится.
Роза пропела посиневшими зубами, стряхивая со щек слезы боли и
унижения:
Ждет победа, ждет победа,
Тех, кто жаждет оковы разбить!
Ждет победа, ждет победа,
Мы сумеем Вильгельма сломить!
Надзирательница-горилла рассмеялась и ответила:
- А ты смелая девочка!
И еще раз крутанула, причинив сильную боль в очке, и наконец,
достала свою лапу в перчатке, которая покрылась кровь.
Она это громила поморщилась и бросила испорченную перчатку в
урну, воскликнув:
- Проверьте ей ноги, все обыск закончен!
Щупанье босых подошв и осмотр между пальцами – это вовсе не так
унизительно, как было раньше, когда лезла лапа-ковш во влагалище и
анус. Так что пережить подобное уже можно и без слез.
Розу кончили обыскивать, и вот так нагую, и босую повели в
соседнюю комнату.
Там ее стали фотографировать. Дали таблицу с номерком и
поставили к белой стене. Щелкнули в профиль, в анфас, полубоком и
сзади.Потом сняли в полный рост обнаженную, тоже спереди, сзади,
сбоку, и полу боком. И фотограф был мужчина, что делало это все еще
более унизительным.
Потом Розу поставили на весы. Взвесили, измерили и рост, а затем
постав к стене и размах ее рук. Далее зафиксировал длину ступни, и
размер обуви.Это не больно, но очень унизительно.Тем более в
помещении были не только женщины, но и мужчины.
Вот мужчина и две женщины в белых халатах поставили Розу на свет
и стали ее внимательно осматривая, записывать в журнал все родинки,
шрамы, ожоги и особые приметы.
Роза стала алой от стыда и гнева. Как ее унижают, и разве можно
так обходиться с молодой женщиной, ставшей уже настоящей легендой.
Впрочем, может быть, поэтому с ней так и обходятся, чтобы уничижить
вождя немецких левых.
Время шло медленно, и Роза стала напевать:
Весь мир насилья мы разроем,
До основанья, а затем…
Мы новый, новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем!
Женщина в белом халате строго заметила:
- Вот ты сейчас никто – всего лишь узница!
И ущипнула Розу за обнаженный сосок груди. Роза стояла бледная,
и блестящая от холодного пота, напевая:
- Это есть наш последний,
И решительный бой…
Без всяких сомнений –
Ребята за мной!
Наконец-то переписывание примет кончилось. И ее отвели с
следующее помещение. Там женщина в форме приказала протянуть
ладони. И Розе вымазали руки черную краску. После чего сначала
отпечатали всю ладонь, а затем каждый палец в отдельности. Далее
смазали Розе и уши – сначала правое, а затем левой. И это тоже
отпечатали. Потом и губы. Что уже довольно противно. Когда тебе
губки мажут темным и резко пахнущим. И прикладывают к листу белой
бумаги.