— Для нас для всех стало большой
неожиданностью ваше назначение на эту должность, — произнес Кай
Германович, наливая себе в стакан коньяка.
Я удивился — разве на рабочем месте
разрешено пить? Впрочем, понял — Буровину тут никто не закон.
— Приказ вышел в последний момент,
без чьего-либо согласования. Это была воля Императора и мы ее,
безусловно, уважаем, но...
На последнем слово Кай сделал особый
акцент и даже остановился, глянув на меня в упор.
— Но надо понимать, что Император
сейчас не в самой лучше форме. Здоровье у него резко ухудшилось,
может, и нервишки тоже шалят. А с устатку чего только не наговоришь
и каких только приказов не издашь!
Буровин наигранно рассмеялся.
— Вы хотите оспорить приказ самого
Императора? — в лоб спросил я.
Кай аж вздрогнул, резко перестал
хохотать.
— Нет конечно же! Я ничего такого не
хочу сказать, не передергивайте мои слова. Я имею ввиду совсем
другое. Вместо того, чтобы лечиться, Император без устали и
самоотверженно трудиться на благо нашей родины. Вот что я имел
ввиду.
Буровин залпом выпил коньяк,
крякнул.
— В общем так, Александр Федорович, я
вижу вы человек бойкий, смышленый. Коль был издан приказ, — к
которому у нас очень много вопросов, но все же, — вы поступаете под
мое непосредственное командование. И пока мы выясняем...
Кай остановился, поняв, что начинает
говорить совсем не то.
— И пока вы втягиваетесь в работу, мы
вам как раз эту саму работу и подкинем. Значит так.
Тон Буровина изменился, из
дружеского, стал вдруг жестким, полным звона стали.
— Я отправляю вас в командировку,
прямо сейчас. Вопрос очень серьезный, поэтому такая поспешность.
Впрочем, по-другому здесь и не бывает — всегда все срочное и всегда
нужно делать прямо сейчас. Но сами понимаете, государственная
служба. Впрочем, вы можете еще отказаться?
Кай Германович с надеждой посмотрел
на меня.
— Я готов выполнить любой приказ, —
ответил я, от чего Буровин сморщился, будто съел лимон.
— Вы отправляетесь в Тверь. Согласно
последнему отчету тверской администрации объем добычи руды за
прошлый год составил двести сорок тонн необработанного камня. А по
накладным таможенной службы и железных дорог в центральный фонд
поступило только сто двадцать тонн, то есть ровно половина. Вот я
вам и поручаю разобраться, куда пропала вторая часть. Не спешите,
проведите аудит, привлеките ревизоров, если есть такая
необходимость. В общем, действуйте спокойно, без спешки. Вам все
понятно?