Кроме того, Балбес числился в конкурирующей группировке, с которой даже мы предпочитали не иметь никаких дел.
В тот вечер мы случайно встретились под мостом. И так получилось, что Балбес пошел дальше, насвистывая незатейливую мелодию из очередного придурошного мюзикла, а я остался лежать у насыпи, сквозь мокредь полубессознательного бреда чувствуя, как птицы-вороны копаются в моем дырявом черепе.
Два года обо мне не поступало почти никаких вестей. Впрочем, я отчетливо помню зеленоватые прозрачные тени, отбрасываемые гигантскими платанами на вымазанные желтой краской стены.
Бармен испуганно вздрагивает, реагируя на мое неожиданное и довольно-таки резвое появление. Его рука непроизвольно исчезает под стойкой – хорошая реакция, обыкновенно заканчивающаяся хлопком выстрела и пулей, плотно засевшей меж ваших ягодиц.
И это я рассматриваю самый благоприятный исход.
В принципе, возможны различные вариации.
Все же дождь создает превосходную иллюзию комнаты. Призрачной, мерцающей, ирреальной, ежесекундно норовящей испариться прочь из реальности, но комнаты.
Делаю глубокий вдох и сдергиваю вымокший котелок с головы.
– Кофе по-ирландски, пожалуйста.
ii
<<…with some star foxes, colorful ghosts, teacups and funny little corpses after all>>
Без пяти минут полдень.
Все еще неправдоподобно спокойно. Мне даже начинает, казаться, что непрекращающаяся чехарда событий предыдущих двух месяцев была не более чем просто сном. Бредом воспаленного алкогольными парами мозга.
Давлюсь яичницей, запиваю её жиденькой водицей. Подобную дребедень в пору нашей юности мы с Ладиславом называли CoffeeTea, а наши бесцеремонные и закадычные друзья морщась бормотали «ну и пойло».
Я все еще в пабе, за крохотным столиком в самом углу. По правую руку в пяти шагах – черный ход (скидка на непредвиденные ситуации), по левую руку, в пределах обзора – дверной проем входа. За ним все еще накрапывает дождь.
Напротив меня, оседлав колченогий стул, восседает Начо (имечко, звучащее как грёбаный мексиканский фаст-фуд: именно так, и никак иначе), мой бессменный и бессовестный партнер, скрывавшийся за псевдонимом «Son», если следовать причудливой логике самоназвания нашей предприятия.
Он покончил жизнь самоубийством (нервы не выдержали напряжения неотвратимо приближающегося апокалипсиса) и сейчас выглядел не самым лучшим образом. Хотя, если следовать сложившейся традиции преображений, в скором времени он будет выглядеть только хуже.