— Год.
— Я могу спросить, откуда ты?
— Можешь, но это будет такая же
правдивая история, как та, в который ты — беглый музыкантишка, —
девушка заговорила с легким упреком. — Асур помогает всем, но от
вас у меня нехорошее чувство, что добром это не кончится.
— Я правда беглый музыкант.
Верным это было только с запятой
между последними словами. Ложь далась легко и естественно, как
обычно, однако внутри больше не было убеждения, что говорить так
действительно стоит. Ладно. Все равно они здесь только на день и
завтра продолжат путь, даже если в архиве не найдется ничего —
погоня могла настигнуть в любой момент, и даже сутки были
непозволительной роскошью.
— Хорошо, пусть так. Я тоже, —
девушка улыбнулась. — У меня всегда все шло наперекосяк, но решение
постучаться в эту дверь было верным. Я ведь и правда просто
постучалась, постеснявшись заходить. А Асур услышал и открыл мне. Я
знаю, что вся наша жизнь — всего несколько нот, но тональность
выбираем мы сами, и только здесь я зазвучала, как хочу, сделав
крошечную паузу, Элика напористо воскликнула: — А что сидишь-то?
Играй давай, к вечеру ты должен быть готов.
Они продолжали до полудня, затем
Марк, переодевшись, отправился в архив. Пока он спускался по
лестнице, шел через зал, на него косились и тут же отводили
взгляды, как обычно делали эйлы перед афенорами, а
мальчишка-поваренок, натолкнувшись, залебезил: «Извините,
господин».
Архив находился на другом конце
Арьента, и до него Марк доехал на трамвае, сев только через
остановку от паба. Преодолев липовую аллею, он решительно вошел и,
едва взглянув на секретаря, небрежным жестом протянул
документы.
Остаток вчерашнего вечера не прошел
даром, и кое-что Марк успел узнать. Свободно пройти в архив могли
афеноры и студенты исторического факультета, остальным же
требовалось специальное разрешение. Даже афеноры имели доступ не ко
всем документам, но времени на длительные исследования все равно не
было — оставалась надежда на то, что получится сыграть роль
афенора, а в доступных источниках найдется что-то между строк.
— Приветствую вас, господин
Кристоге-Кристоге, — поднявшись, эйл почтительно поклонился, да
так, что едва не уткнулся носом в стол. — Могу я узнать цель вашего
визита?
Только сейчас Марк удостоил
секретаря взглядом, но чувств нем было столько же, как если бы он
смотрел на мебель.