В папке были собраны записки,
адресованные губернатору.
«Проклятый ойвелец ударил моего
сына, прошу найти его и разобраться. Раим играл, а не нарочно
кидался грязью. Он всего лишь ребенок!»
«Хочу помочь ойвелцам. Я работаю
швеей и могу принять на работу двух девушек. Пожалуйста, сообщите,
если это возможно».
«Брак между разными народами
запрещен, но всем сердцем я прошу сделать исключение и благословить
союз эйла и ойвелки!».
«Обнаружил у ойвелцев неизвестную
болезнь, которая уже передалась трем эйлам, работающим на
строительстве домов. Течение проходит с осложнениями. Прошу принять
меры по организации разделения наших народов во избежание мора
афеноров и эйлов. По сообщению ойвелских врачей они могут
изготовить лекарство, если мы предоставим необходимые вещества.
«Говорил с Армином из народа Ойвела.
Он рассказал, что на Горном острове, куда они сперва прибыли,
осталось не меньше трех тысяч ойвелцев. Если мы не можем принять их
здесь, прошу отправить меня туда, я готов помочь с возделыванием
каменистых земель острова».
Марк перечитал последние записки.
Это не было настоящим доказательством того, что ойвелцы тоже люди,
пришедшие из другого мира, но уже стало зацепкой.
Он провел по волосам пятерней,
запрокинул голову к потолку. Найдется ли в оставшейся части
документов подтверждение догадки? Марк был готов идти вслепую, на
месте меняя план, но один простой факт мог сберечь время и сделать
нахождение в Ойвеле безопаснее — и опаснее в Арьенте, если
задержаться, чтобы узнать больше.
Еще раз прочитав последние строки,
Марк засобирался. Стрелки уже подбирались к шести, и до концерта
оставалось не так много времени.
Когда он добрался до паба, зал был
полон только на четверть, но кружки и стаканы уже весело стучали, а
гости нетерпеливо поглядывали на импровизированную сцену. Места
вдоль барной стойки были заняты Кэем, Бэлл и Эликой, Асур что-то
рассказывал им, между делом наливая напитки — явно не первую
порцию.
Подперев голову рукой, суррей слушал
хозяина паба, но постоянно перебивал его, а тот и рад был вступить
в спор. Бэлл тоже улыбалась, хотя по глазам виделось, что эта роль
уже порядком вымучила ее, и она чаще смотрела на дно бокала, чем на
других.
Получив из рук Асура стакан, Элика
принюхалась:
— Кофейный ликер! Асур, я тебя
люблю, — она положила руку на сердце и с удовольствием сделала
глоток.