Прижав обрубок руки к груди и уже не
в силах видеть его, Марк осмотрелся. Это была простая комната с
голыми стенами, где стояли стул, колченогий стол, да и все. Тишина
и резкий белый свет делали ее похожей на операционную — вот-вот
зайдут врачи. И ничего, совсем ничего, обо что можно перерезать
веревку на правой руке, чтобы использовать магию. Нити подрагивали,
прося дотронуться до них, но каким же бессмысленным это было!
Прошло еще минут десять, прежде чем
вернулся Энар с эйлийкой. Со своей огромной рукой, приспособленной
для поднятия тяжестей и слома стен, он казался великаном. Под ее
весом мужчина клонился вбок, как старик, но сейчас он, скорее,
напоминал борца, который отвел руку назад, готовясь к удару. На его
фоне женщина казалась маленькой и хрупкой, хотя взгляд ясно давал
понять, что пусть не снаружи, но внутри она из железа и относится к
пленнику не лучше Энара.
Она взяла Марка за локоть и
посмотрела на обрубок, цокнув языком.
— У нас есть еще опиум, — женщина
повернулась к Энару. — Он потерял много крови, долго не протянет.
Поторопись или подожди, пока подлечим его.
— Да пусть подыхает, — буркнул
стопщик, склоняясь над Марком.
Эйлийка отошла в сторону и скрестила
руки на груди, холодно взирая на происходящее.
— Молчишь, да? Не больно? Или
гордый? А я не молчал. О таких, как мы, ведь не заботятся. Отрезали
руку к чертям, приделали новую — свободен. Так, да?
Молчать едва хватало сил, но больше
стона Марк не мог дать. Да и что сказать? Извиниться — а кому это
нужно сейчас? Прикрыться, что он просто исполнитель? Да и на это
всем плевать. Скалиться в ответ? Из него выбьют всякие силы. Только
молчание могло дать краткую передышку.
— Молчи, молчи, — голос Энара
перешел на яростный шепот, спутанные волосы падали на покрасневшее
лицо, и безумным блеском в глазах он напоминал сумасшедшего. — Вы
ведь всегда молчите, да? Вам плевать, что происходит с такими, как
мы. Вы думаете, мы и так звери, раз у нас нет двойной фамилии, чего
нам, звериные лапы не удивят. А если не звери, так тупые машины —
вот вам механическая рука, на-те! Может, кто-то из нас и совершил
преступление, но кому сейчас наша боль сделает лучше? Почему мы не
можем просто умереть? Вас-то кто будет судить за наши мучения?
Огромной рукой Энар схватил Марка за
бок, сдавливая ребра. С губ сорвался стон.