Можно строго меня спросить: вот чего ты опять начинаешь, ЮнМи?
Чего тебе спокойно не сидится? Можно и так. Только ведь не я
начинаю. Тут кроется какая-то загадка, с какого рожна они ко мне
все пристают? Из желающих наставить меня на путь истинный, то есть,
заставить заниматься тем, что хочется ИМ, а не МНЕ, выстроилась
длиннейшая очередь.
– Очень жаль, ЮнМи, что ты так и не выполнила моё задание
написать настоящее сичжо, – сухо извещает на весь класс училка.
Усилием воли закрываю рот и перекрываю рвущиеся наружу слова.
Частично нецензурные. Делаю невозмутимую моську. Я не просто
молодец, я – супермолодец! Удаётся сдержать первый неконтролируемый
порыв. Но ведь не успокаивается.
– Буду вынуждена снизить тебе оценку за курс обучения и
назначить штрафные баллы, – продолжает самодурствовать учительница.
И чего ты на меня так смотришь? Ах, да…
– Понятно, самчанним, – встаю, кланяюсь и тут же сажусь.
– Что тебе понятно, ЮнМи? – Она что, заводится начинает? Снова
встаю, снова кланяюсь и бодро выпаливаю:
– Абсолютно всё, санчанним! – Не тороплюсь садится, надоело
подпрыгивать. Сверлит меня глазами, ждёт чего-то?
– Можно вопрос, санчанним?
– Выходит, всё-таки что-то не понимаешь? – Будто радуется
училка.
– Да. Когда уже мы, наконец, урок начнём, санчанним? – Продолжаю
с прежней бодростью. – Не терпится припасть всей душой к сокровищам
национальной литературы, санчанним, – и делаю дебильно восторженное
лицо.
Сзади кто-то хихикает, что меня удивляет до глубины души. Среди
моего, чего уж там, изрядно туповатого, окружения находится кто-то
умный? Один… одна-то умная точно есть. Передо мной. Вон как она
зеленеет лицом.
Деваться училке некуда, приходится следовать моему совету.
Сажусь и начинаю донимать её восхищающимся по каждому, самому
мелкому поводу, лицом. Иногда невнятными междометьями. Класс не
понимает, что происходит, честно скрипит мозгами, но непривычные
усилия не приводят к ощутимому результату.
Сначала хотел предупредить эту дуру, но вовремя одумался. Очень
хвалю себя за это. Зачем мне предупреждать противника, куда и как я
его ударю, хотя бы и в форме угрозы? Раньше так и делал, а почему?
А потому, что был идиотом, но не пора ли прекращать эту порочную
практику. До тюрьмы ведь так докатился.
После обеда. Кабинет НаБом.
– Скажите, ХуНам, – после ритуала приветствий мирно спрашивает
начальница учительницу литературы, – вы действительно пригрозили
ученице Пак ЮнМи, что назначите ей штрафные баллы?