– Но ты всё-таки хочешь привлечь её в своё агентство? – В
разговор вступает МуРан. – Не скажется ли это на репутации?
– О владельцах агентств, авторов текста и музыки мало кто знает,
– ЧжуВон отодвигает пустое блюдо.
– Она будет совладельцем? – Тут же находит тонкое место
ХёБин.
– Не знаю. Возможно, – парень принимается за чай. – Закончу
службу, займусь этим, тогда и будет видно. ЮнМи пока своего
согласия прямо не давала. Думает.
Над столом повисает пауза. Все переваривают новости.
– Подведёт она тебя в твоём агентстве, – предупреждает
ХёБин.
– ЮнМи взрослеет, – ЧжуВон отпивает чай. – И президент СанХён же
как-то с ней справлялся.
– Ук. Пока она его в гроб не загнала, – усмехается сестра.
– В его язве она не виновата и в обострении тоже, – пожимает
плечами парень. – Знаю эту историю, что-то ЮнМи рассказывала.
СанХён отказывался идти к врачам, сидел на анальгетиках. Обещание
обратиться в поликлинику ЮнМи сумела из него выдавить. После
японских гастролей СанХён планировал это сделать. Не успел. Но не
ЮнМи же в этом виновата.
– Госпожа ЫнДжу обвинила её, – не унимается ХёБин.
– Да, госпожа ЫнДжу, – ЧжуВон привольно откидывается спиной на
диван, – …госпожа ЫнДжу… кстати, почему она не уследила за
здоровьем мужа, от которого зависело всё? Разве обязанность ЮнМи
заботиться об этом?
ЧжуВон вдруг впадает в задумчивость, но
ненадолго.Встряхивается.
– Госпожа ЫнДжу просто ненавидит ЮнМи, вот и всё. Не знаю, по
какой причине.
– По причине её гонора и самомнения, – объясняет МуРан.
– Мало ли что, хальмони! Вот ты, ненавидишь её? Нет. Может быть,
я? Нет. Нуна?
– Она бывает неприятной, – пожимает плечами нуна.
– Когда ненавидят по-настоящему, так не говорят. И голос у тебя
спокойный. Спокойно ты к ней относишься, – ЧжуВон выглядит чуть
довольным, сумел подсечь нуну.
– Что это значит? То, что дело не в ЮнМи, а в госпоже ЫнДжу. Юна
со всеми себя ведёт так, как ведёт, но ненавидит её только
ЫнДжу.
– Не только, – замечает ХёБин.
– Не важно, – отмахивается ЧжуВон. – Главное, что не все. Мало
таких людей. Постой! Ты о ЮЧжин, что ли?
ХёБин тут же утыкается в чашку, в которой на удачу ещё что-то
плещется. Вопрос брата игнорирует с помощью неопределённого
хмыканья.
– Когда ты уже на ней женишься, сынок? – Возбуждается ИнХе.
– Никогда. Не нравится она мне, – при этих словах матушка
ЧжуВона немеет.