Иван Кузьмич кладёт трубку и нервно говорит:
– Лагутина, ты свободна!
Это уже серьёзно. Сейчас понесётся: «Ты смотри у меня, вот только попробуй!»
– Уже попробовала, – огрызаюсь я на третьем этаже.
Я продолжаю носиться колбасой по Москве, мне нравится нравиться! Я свободна и счастлива. Вы, наверное, уже поняли, к чему клоню? Телефонный звонок.
– Оль, привет!
– Привет!
– Давай вечерок проведём вдвоём?
– Эдик, ты ли это? Какое счастье! – отвечаю звонким голосом. – Ты что, с Жанкой развёлся?
– Да нет, с чего ты это взяла?
– А чего звонишь? Ещё раз, и я всё расскажу твоей жене.
– Ну и б… же ты, – раздаётся в ответ. А потом мирные гудки.
Через пару месяцев звонок телефона:
– Оль, привет, это Эдик. Давай проведём вечерок?
– Давай! – отвечаю.
Пришла на свидание с Жанкой. Слышим:
– Ну и б… же вы.
Но мы отвлеклись от главной темы. Звонок в переводческую: Лагутина наверх! Сердце уходит в пятки. Это конец! Вхожу. Никакого тебе «это дело надо прекратить! Вот-вот». Мы молчим с Иваном Кузьмичом. Интересно, кто кого перемолчит? Ну, наконец-то:
– Я тебя уволю за связь со ШВЕЙЦАРЭМ!
Я уловила и отвечаю:
– Это швейцарец, и у нас не связь, а любовь! А вообще-то я нечаянно! – Иван Кузьмич задумался. – Вы же тоже когда-то были молодым и должны меня понять!
Слышу негромкий ответ:
– Это дело молодое. Я ж тоже когда-то в евреечку был влюблён в своей деревне, мне мамка не разрешила на ней жениться, теперь вот со своей мучаюсь, – чуть вздрогнув, Иван Кузьмич приходит в себя и говорит: – Ты у меня полетишь!
– Куда? – интересуюсь я. – До женитьбы ещё далеко!
У Кузьмича сдают нервы, видно, свою евреечку вспомнил.
– Вон отсюда и только ещё раз попробуй! – я тихо извинилась, пообещав, что буду терпеть изо всех сил, как только может терпеть человек, у которого понос. Вслед раздалось: – Ты у меня дождёшься!
Ага! Значит, всё хорошо. После работы, как обычно, я у Кузьмича в кабинете. Слышу мне знакомое:
– Ты опять с иностранцем сидела, Лагутина?
Я, извиняясь, отвечаю, что мы только кофе пили. Иван Кузьмич не верит:
– И что он с тобой делал там? – И добавляет своё коронное: – Как это всё называется? – А потом: – А коньяк «Камю» он тебе в кофе не подливал?
Буквально через пару недель Иван Кузьмич укоризненно качает головой.
– Ты как попала к греческим туристам? – спрашивает он меня. – Это что за безобразие такое?