В продолговатом углублении из слоев пепла проступали
человеческие фигуры. Селезнев опустился на колено и осторожно
ковырнул рыхлое пепелище стволом автомата, ткнул одну из фигур и с
удивлением обнаружил, что она поддалась его небольшому усилию. То,
что принял старший консультант за трупы, оказалось одеждой, не
сгоревшей в огне, но затвердевшей и принявшей форму человеческого
тела. Внутри одежду наполнял все тот же пепел с продолговатыми
включениями не до конца сгоревших костей.
- Их будто специально сложили здесь и сожгли, - сказал Никитин,
подошедшему Стрижельскому.
- По-видимому, так оно и есть, - согласился Селезнев, вытянув
стволом из общей кучи темно-коричневую жутковатую фигуру. – И вряд
ли это сделали местные охотники или геологи.
- Думаешь, после катастрофы кто-то выжил? – Николай Семенович
поморщился и тронул ногой рыхлую горку.
- Думаю, кремировать могли только свои. Зачем посторонним
стаскивать в кучу столько трупов – их здесь не менее сорока, -
ответил подполковник, задержав взгляд на темно-лиловых призмах
разложенных по титановой плите – взрыв так аккуратно уложить их не
мог, а возле того место никто из десанта не работал.
Через пятнадцать минут пришло подтверждение подозрениям
Селезнева: Юрий Мокшанов доложил, что обнаружены следы группы из
шести-восьми человек, уходящей на северо-восток.
- Вот и дело для твоих ребят, Виталий Владимирович… Серьезное
дело, - после недолгой задумчивости, сказал Стрижельский. –
Постарайтесь взять живыми, иначе с меня шкуру спустят. А главное…
сами целыми вернитесь.
Подполковник кивнул и повернулся к перевалу, заснеженному,
неправдоподобно белому на фоне сгоревших сосен.
- Мы возьмем их, кто бы они ни были, - сказал он. – За моих,
Николай Семенович, не переживайте.
Скоро отряд подполковника Селезнева в составе двенадцати опытных
офицеров ГРУ двинулась по следу, ведущему на северо-восток.
После согласования со штабом Стрижельский от авиаразведки
отказался – главным в операции должны были стать внезапность и
личные навыки людей Селезнева.
Отряд шел осторожно, делая привалы через каждые сорок минут,
сверяясь с картой и прогнозируя возможные изменения маршрута
преследуемых. Селезнев не спешил, понимая особую серьезность и
необычность миссии. Из донесений следопытов, изучавших отпечатки на
влажном грунте, примятую траву и десятки других, известных им
признаков, Виталий знал, что дистанция до группы неизвестных
сокращается (скорее всего их серьезно задерживали раненые или
какой-то груз). Нагнать чужаков удалось за полтора часа до
наступления сумерек. Первым их заметил Сергей Молов, шедший в
авангарде с Загородцевым. Оба они залегли в невысоком стланике,
припорошенном снегом, и дождались подхода командира.