— Был, был да сплыл, нечего здесь шастать, иди отсюда,
уходи.
— Смотри, какой я меч нашёл, — Макс решил переключить внимание
сумасшедшего наставника.
Похоже, Штык стал ещё более чудны́м, зарос весь, как леший,
борода листьями обклеена, ветки отовсюду торчат, ну так и есть —
нечисть лесная. Смешно представить, каких кирпичей откладывают в
штаны промысловики от такого-то вида. Ещё год-два и слухи разные
поползут, если не уже. Однако при всём своём кошмарном виде, егерь
остался верен привычкам и тут же подбежал к парню, который
протягивал в его сторону меч.
— Кровь, кровью пахнет, свежей кровью, — зачем-то понюхал клинок
тот. — А железка хороша, да, очень хорошая, отдай мне, мне
отдай.
— Да ты что?! Нет, это мой меч... — потянул к оружию руки Макс,
но лесник быстро отвернулся, прикрыв его телом. — Блин, дядь Штык,
а ну, верни быстро.
— Жадный, жадина, жадный ты, да, очень жадный, на, свою железку,
не надо мне ничего, уходи отсюда, вали.
— Никуда я не уйду, даже не надейся. Ты как вообще? Что-то
совсем плохой стал, не болеешь? Если что, у меня сердце чёрное
есть, я с тобой поделюсь. Его только засушить нужно, поможешь?
— Сердце, у меня много сердец, не нужно мне, нет, не нужно
ничего, ты жадный, да, жадина.
— Пошли домой, я всё равно тебя навестить собирался. И не
обижайся, меч уже пил кровь в моих руках, а значит, я его новый
хозяин.
— Знаю я, всё я без тебя знаю, умный стал, умный... И жадный,
да, очень жадный.
Штык ещё какое-то время бормотал, но вскоре успокоился. Они шли
молча, а затем егерь обогнал Макса, махнул ему рукой, призывая идти
за ним, и свернул совершенно в другую сторону. В том смысле, что
вовсе не к хижине. Парень хоть и не мог назвать точной дороги, но
направление представлял хорошо, так как с ориентацией в
пространстве у него полный порядок. Но хозяину заповедника виднее,
а может, он вообще переехал, и Макс проследовал за ним. Да кто его
знает, что там творится в голове психа, глядишь, выведет на следы
отца. Всё же к своему, хоть и не долгому, но ученику, тот относился
гораздо теплее, чем ко всем остальным. Даже Морзе жаловал менее
тепло.
Вскоре лес расступился, а земля крутым склоном рухнула вниз,
образуя глубокий овраг. Они осторожно спустились, примерно до его
середины, немного продвинулись вперёд, где Макс дважды едва не
соскользнул вниз, и выбрались к входу в землянку.