– Открывайте трюмы, капитан, проверка
уже идёт! – Милашка поднялась в автобус, довольно улыбаясь до
ушей.
– Вот это да. Что вы им сказали?
– Чистую правду! Что у нас особая
миссия от Канцелярии, и нам задерживаться нельзя, – девушка
лучилась гордостью. Видимо, вне столицы даже её скромный
тринадцатый ранг внушал уважение и трепет.
– Ох, и ушлая вы барышня! – Роджер
взглянул на Милашку с восхищением.
Проверка не заняла много времени.
Таможенники с сопящими и тычущимися во все углы псами прошлись по
автобусу, офицер выписал Роджеру разрешение на въезд – и «Икар»,
гордо объехав очередь (под гудки и возмущённые вопли возниц),
вкатился в крапивинскую Гавань.
– Пошли, прогуляемся! – предложила
Алисе Милашка; Роджер между тем отправился в здание вокзала, искать
клиентов. – Я всегда хотела на Лоскутном Рынке побывать!
– А что там?
– Увидишь!
***
Нижние Крапивы Алисе в целом
понравились. Исторический центр с его краснокирпичными, вычурно
отделанными зданиями и старинными фонарными столбами был окружён
кварталами новой застройки – но городские архитекторы постарались
придать им красоту. На проспектах фасады домов-коробок были нарядно
украшены мозаиками. Над городом возносилась телевышка, вокруг
которой кружили голуби.
И, конечно, повсюду была крапива.
Высокая, сочно-зелёная, местами почти в кукольный рост. Крапива
росла даже в палисадниках у домов. Проходя мимо одного, Алиса
ласково погладила резные листья.
– Будь ты лягушкой, ты бы уже вопила,
как ошпаренная! – хихикнула Милашка.
– А?
– Ну, мы ведь по-разному чувствуем
всякое – холод, жару, боль и прочее. Нас обжечь ничем почти нельзя,
разве что огнём или кислотой. Медведи, они вообще боли почти не
знают… А вот лягухов крапива жалит, как кипяток!
Милашка рассказала байку про то, как
в войну диверсионный лягушачий отряд оказался в окрестностях города
и попытался взорвать мост. Но под покровом ночи, пробираясь к
мосту, диверсанты угодили в раскидистую крапиву и выдали себя
истошными воплями. В честь этого на одной из площадей даже
поставили памятник – воткнутый в землю штык, обвитый крапивным
побегом.
Девушки полюбовались им, сидя за
столиком уличного кафе под старым каштаном (называвшегося, судя по
вывеске, без особой фантазии: «Под старым каштаном»). Раскидистые
ветви отбрасывали на столы и посетителей переменчивый узор теней и
солнечных бликов с прозеленью от листвы.