— В империи, да, — кивнула она. — Но
если уехать… И потом, — добавила она весомо, — для Высших нет
запретов.
— Эти байки рассказывают, чтобы мы не
бунтовали, надеясь на лучшее, — вмешалась Ида в наш разговор. — Не
бывает такого.
— Верно, — поддержала ее другая
девушка. — Вот что происходит с теми, кто забывает свое место, —
она указала на плачущую Авелину. — Некоторые почему-то думают, что
если они родили ребенка, то он принадлежит им. Но это не так. На
самом деле, ребенок-маг собственность всей империи. Это эгоизм –
предъявлять на него права.
Я кивнула, делая вид, что соглашаюсь.
Не хотелось затевать бессмысленный спор. Все равно это ничего не
изменит. Но про себя подумала – разве эгоистично любить свое
дитя?
Мы ничем не могли помочь Авелине. Это
горе надо просто пережить. Поэтому девушка, с которой она раньше
жила в келье, увела ее, а мы остались. Сегодня ночь моих проводов.
Я хотела забыться хотя бы на несколько часов, представить, что
провожу время с подругами. Это было непросто, но я старалась.
Девушки подготовились: достали сок
(вино даже легкое нам нельзя; мы же будущие матери), фрукты и
сладости, наполнили купальни горячей водой. Следующие несколько
часов мы болтали о пустяках – тема детей на проводах под запретом.
Мы смеялись и всячески делали вид, что все нормально. Но в глазах
других я видела ту же тоску, что ощущала сама.
Это был спектакль. На самом деле,
никому из нас не было весело. Но мы упорно продолжали притворяться,
гоня прочь печаль. Заедая, запивая и забалтывая ее. Потому что если
этого не делать, можно сойти с ума. Тоска просто сгрызет тебя
изнутри.
Мы разошлись глубоко за полночь.
Вместе с Лорой я вернулась в келью и сразу легла спать. Я
отключилась, едва голова коснулась подушки. Показалось, только
закрыла глаза, как меня тут же разбудили. Хотя, на самом деле,
прошло несколько часов. Конечно, я не выспалась и постоянно зевала.
Но я знала на что шла.
Вещи я собрала еще вечером.
Получилась небольшая котомка – вот и все мои пожитки.
— Обнимемся на прощание, — Лора
протянула ко мне руки. Она встала после бессонной ночи специально,
чтобы проводить меня.
Заключив меня в крепкие объятия,
подруга всхлипнула.
— Ты чего? — я шутливо толкнула ее в
плечо. — Мы увидимся через одиннадцать месяцев или чуть больше,
если тебя выберут.