— Веди себя благоразумно, — сказал
Ищейка на прощание. — За тобой будут следить. Попробуешь связаться
с кем-нибудь, и твоей семье конец. Так что помалкивай, — он
приложил палец к губам.
Вскоре Райкрофт с напарником покинули
дом Преподобного. Быстрым шагом они пересекли улицу и скрылись во
мраке подворотен.
— Он не подведет? — спросил
Райкрофт.
— Не переживайте, я неплохо
разбираюсь в людях. Он сделает все ради своей семьи.
— А что потом? Мы просто вернем ему
родных, и будем надеяться на их молчание?
— Я бы так долго не протянул, если бы
полагался на надежду, — хмыкнул Ищейка. — Вам не о чем волноваться.
Я позабочусь о том, чтобы Преподобный помалкивал.
Ледяной тон Ищейки не оставлял
сомнений – Преподобного ждет не самое радужное будущее. Точнее у
него его вовсе нет.
Райкрофт кивнул. Такой вариант его
устраивал. Болтливый рот не уговорить молчать, его можно только
заткнуть.
Общение с князем и его семьей
вымотало меня, и я вздохнула с облегчением, когда все ушли, оставив
нас с Беллой. Слишком много впечатлений для одного дня, а ведь
завтра меня ждет обряд. Времени на подготовку мало. На отдых и того
меньше.
— Сколько сопровождаю нарите, впервые
вижу такие шикарные покои, — сказала Белла.
— Вы, наверное, не бывали в домах
Высших, — предположила я.
— Была. Трижды. Но такие шикарные
покои вижу впервые, — с нажимом повторила она.
Что за намеки? Я нахмурилась.
— Если вы хотите что-то сказать,
Белла, говорите прямо.
— То, что князь заботится о своей
нарите – правильно, но особое отношение не понравится жене. С ней
следует быть осторожнее. Ревность и зависть способны превратить
добродетельную женщину в чудовище. Все же княгине придется делить с
тобой мужчину. Не провоцируй ее.
— Благодарю за предупреждение, —
кивнула я. В конце концов, Белла проявила заботу обо мне. Пусть
даже высказала ее в грубой форме.
Не желая продолжать разговор, я
попросила смотрительницу набрать воды в купальню. Освежиться – как
раз то, что мне сейчас нужно. К тому же это часть подготовки к
обряду.
После купальни настроение
приподнялось. Я всегда любила воду. Она дарила мне покой и быстро
восстанавливала силы. Завернутая в полотняную простыню, я вышла в
спальню. Там меня ждал сюрприз – платье для обряда.
Я застыла на пороге в благоговейном
трепете. Все наряды нарите отличаются изысканной работой, но это
платье… Оно было волшебно! Белоснежное, как и вся одежда
небеременных нарите. С пышной юбкой, украшенной нежным узором, и
прозрачным верхом, который можно было бы назвать фривольным, если
бы не вышивка в виде звезд. Их россыпь располагалась по всему лифу,
прикрывая грудь. Вся это красота переливалась на свету оттенками
серебра. Не платье, а настоящее звездное небо. Пожалуй, слишком
утонченное для такой простушки, как я.