- И долго нам тут торчать? – не
унимается мой спутник. Словно в наказание за его настырность
откуда-то сверху, чуть ли не с самого лунного диска, на нас
пикирует огромная белая сова.
- Ох! – Прилетело крылом жениху
по его упрямой головушке.
- Тьфу! – Это ветром от взмахов
крыльев взметнуло кисею фаты, даже в мой открытый от неожиданности
рот попало.
Мы с проклятьями (невнятными
жениха, безмолвными моими) провожаем недобрыми взглядами улетающую
птицу. Она опускается на голову очередной скорбящей статуи – их
такое множество, что кладбище кажется заполненным неподвижной
толпой людей – складывает крылья, издает неожиданно громкий звук:
нечто среднее между клекотом и завыванием… И вдруг обрушивается
спиной назад, словно подстреленная из бесшумной снайперской
винтовки.
Я даже привстаю на носки, чтобы
разглядеть, что стало с сумасшедшей птицей, и вижу, как на том
самом месте из ползущей над землей дымки тумана поднимается нечто
бесформенное, белесо-прозрачное, как моя свадебная фата…
Жених сжимает мою руку. Это чуть
ли не первое со времени нашего знакомства прикосновение удивляет –
схватил чисто рефлекторно, испугавшись? Он тоже не сводит взгляда
со странного (а что здесь не странно?) кладбищенского явления:
глаза прищурены, брови нахмурены, губы крепко сжаты. Я чувствую,
как он потихоньку оттягивает меня назад.
К себе за спину.
Это одновременно смешит и
трогает: он пытается защититьменя!
Его самого нужно от меня
спасать.
***
- Вы мне подходите.
Я едва не расплескиваю от этого
неожиданного заявления кофе, но все же многолетняя выучка берет
свое: сделав аккуратный глоток, ставлю чашку из невесомого
костяного фарфора на такое же блюдце и лишь после этого
переспрашиваю:
- Простите, что вы сказали?
Сидящий напротив мужчина, с которым
мы сегодня впервые увиделись и всего полчаса как знакомы (по
правилам этикета осталось продержаться еще чуть-чуть, прежде чем
распрощаться), подается ко мне через стол, словно я глуховата, или
для придания веса своим словам. Повторяет:
- Я сказал, вы мне подходите. Ваша
внешность, поведение, образование, статус, не говоря уже о
приданом… Вас не коробит, что я говорю так прямо?
Я успеваю проконтролировать мимику
своего лица, но, должно быть, он замечает микроскопическое движение
моих бровей, пытающихся язвительно приподняться: о последнем
следовало упомянуть как раз в