Ух, как же я тогда взвилась! Даже не
помню, как добралась до главного офиса (гнев в пути всё разгорался,
словно скорость была ветром, раздувающим пламя), как кричала на
отца… Зато все его слова и выражения запомнила намертво.
А к вечеру обнаружила, что все мои
семейные карты-счета заблокированы, ведь самое страшное наказание,
по мнению нашего отца, – это лишение тебя денег. Я практически не
расстроилась; даже смешно стало: ну, и что он может сделать дальше?
Ведь даже внимания не обратил, что я уже пару лет к ним не
прикасалась!
На следующий день отправилась к
ректору с извинениями за доставленные неприятности и заявлением на
увольнение. Шин вновь долго размышлял бровями, а потом велел не
торопиться, может, скоро всё наладится, уйти я всегда успею, а он
совершенно не готов терять такую миленькую и талантливую
преподавательницу (и такую согласную на ма-аленькую зарплату,
прокомментировала моя внутренняя старушка). Нет-нет, и слушать не
желает, иди работай, учитель Мейли!
Через пару недель, к моему удивлению
и удовлетворению ректора, наш колледж и впрямь получил все
необходимые документы. Я решила, что отец окончательно махнул на
меня рукой или уже достаточно отвел душу, лишив свою дочь
материальной поддержки.
Ан нет, он попросту отправил ко мне
другой подарок!
Под названием Маркус Чэн.
«Подарок», не подозревающий о моих
воспоминаниях, по-прежнему улыбается, глядя на меня.
- То есть, я, представшая перед вами
тогда в виде… м-м-м… гуя[2], вас
нисколько не напугала? – холодно уточняю я.
- Вы произвели очень сильное
впечатление! Просто незабываемое, – заверяет Чэн.
- А вы и впрямь храбрый мужчина.
- Да, я же говорил!
Борясь сама с собой, некоторое время
нерешительно гляжу на «храбреца», расслабленно попивающего вино.
Очень хочется поведать этому трезвомыслящему, несуеверному, как он
уверяет, человеку, о своем памятном визите к шаману: как он это
воспримет? Как чью-то мистификацию, в чем – отчего-то безуспешно -
я пытаюсь уверить саму себя?
Чэн встречает мой взгляд и тут же
спрашивает:
- Хотите мне что-то сказать, Эбигейл?
Или о чем-то спросить?
Мотаю головой. Привычка к скрытности
уже намертво врезалась в мою натуру: ведь совершенно неизвестно,
чем, когда и где аукнется мне моя минутная откровенность!
- Жалко, - непритворно вздыхает
гость. – Кстати, вы хотя бы заглядывали в папку, которую я вам
дал?