Руслана окатило горячей волной. На
секунду захотелось ударить Бьёрна, освободить Олю — и будь что
будет!
Она принялась биться и дёргаться так,
словно хотела порвать плед.
— Выпустите меня! А-а-а!
Бьёрн выругался, потом повысил голос,
перекрывая крики синявки.
— Лёха, Руслан, давайте ремни!
Упакуем её, пока не протрезвеет окончательно или пока спецотдел не
приедет.
— Нет, не надо! Выпустите меня!
Выпустите! Умрите!
Ольга яростно задёргалась, но Бьёрн
не пускал. Она рокотала водопадом, шуршала прибоем, журчала и
звенела ручьём. И оттого что её лица не было видно, было вдвойне
жутко. Казалось, там, под пледом, настоящая стихия.
Руслан справился с ремнём и протянул
его наставнику.
— Я тут занят! Вяжи сам! — рявкнул
тот.
Не без помощи Алексея, всё ещё вялого
и оглоушенного, Ольгу удалось связать. Кричать она перестала.
Биться тоже. Сгорбилась на сидении, чуть поводя жуткими длинными
пальцами.
— А откуда она появилась? — тихо
спросил Руслан.
— От мамы с папой! — фыркнул Бьёрн. —
Синявки рождаются у синявок от человеческих мужиков.
— То есть её дети, они тоже...? —
Руслан отчётливо вспомнил строгие красивые лица девочек на
фото.
— Ага. Но с этим пусть “спецотдел”
разбирается.
Бьёрн взялся за телефон и позвонил
Антону Иванычу.
— Я не хотела... — прожурчало из-под
пледа. — Тогда, в школе, я правда не знала. Мама не рассказывала,
что мы такое. Снимите эту тряпку. Мы сможем договориться.
— А сейчас ты тоже не знала, что
топить нас везёшь?! — Руслан ещё не видел наставника таким злым. —
Что выпила, чтоб включиться, пока переодевалась? Духи?
— У меня не было выбора...
— Был.
Бьёрн велел всем выйти из машины,
чтобы синявка осталась внутри одна.
— Что с ней будет? — спросил
Руслан.
Он так и не понял, злится он на
ундину, жалеет её или испытывает какое-то другое чувство.
— Изолируют, — пожал плечами
Бьёрн.
— А дети? — подал голос Алексей.
— Попадут в специальный интернат. Им
там хотя бы расскажут, кто они и как себя под контролем
держать.
Синявка вдруг ударилась головой о
стекло. Затем ещё раз.
Бьёрн открыл дверь:
— Уймись. Убиться ты так не
сможешь.
— Я хотела сказать... простите
меня.
Руслану сделалось тошно и горько.
Перед глазами всё стояли чёрные мешки. И девочки с фотографий.
— Что случилось с вашими коллегами? —
спросил он.
Не был уверен, что она ответит, но
она тут же сказала: