— Это чья-то шутка. Понимаете? Шутка!
— она засмеялась, затем всхлипнула, судорожно вздохнула и
продолжила. — На работе все знали, что я не пью, вот и решили
пошутить: налили в сок вина. А я и ехать-то не хотела! Четыре года
работаю... работала там — и ни разу не была на корпоративе. А тут
решила, что всё хорошо будет. Права была мать: дура я. Дура.
Она опустила голову и заплакала.
— А вторая всё-таки дочь откуда? —
вмешался Бьёрн.
— Один знакомый хотел меня подпоить и
изнасиловать…
Руслан отошёл в сторону и смотрел на
тёмную неспокойную воду, пока не приехали “люди в чёрном”.
Допросили Алексея и Бьёрна, осмотрели Руслана со всех сторон и
увезли ундину-синявку.
Надо было ехать домой, но сесть в
машину, где недавно плакала Ольга, Руслан не мог. Спустился к самой
воде и снова бездумно уставился на холодные волны. Неслышно подошёл
Бьёрн и молча встал рядом. Вздыхая, прибрёл Лёха, прижимая фляжку к
челюсти. Постоял, пнул камушек и с досадой невнятно буркнул:
— Вот все беды от баб! Все!
— Дурак ты, Лёха.