Я улыбался.
Я даже не заметил, как на моих губах появилась улыбка, но я
улыбался.
Затем я посмотрел вниз.
Носочки моих туфель стояли на краю железного обрыва, настолько
высокого, что даже мне, человеку, привыкшему к высоте, сделалось
немного дурно.
— Вер-ти-го, — прошептали мои губы загробным голосом.
Мир кружился и вертелся.
Интересно, что со мной станется, если я шагну вперёд. Я уцелею?
Не знаю. Вряд ли. Здесь правда очень высоко. Минус ещё одна
обезьяна в бессмысленном мире обезьян... Может... Хотя нет. Перед
моими глазами промелькнул Роши. Он же умрёт без меня.
Я вздохнул и снова посмотрел на ослепительный, текучий, как
золотая ртуть, город.
...Интересно, если случится катаклизм, и в нём выключат свет...
вообще везде... Я смогу увидеть звёзды? Наверное. Всё дело было в
световом шуме. Обезьяны так боятся мрака вселенной, что
стараются...
...Осветить его...
Тук.
...Дунул ветер.
Тук.
Мои глаза открылись во всю ширину.
Тук...
Своими...
Тук.
Руками...
...Что-то шелохнулось в моём сердце, словно огромный зверь
потянулся и захрустел своими костями. А затем тучи, тёмные грозовые
тучи, которые висели у меня над головой и заволакивали моё сознание
вспыхнули тысячей молний, которые порвали их на части, открывая
ясное небо, неба света, неба прозрения.
Я понял.
И в эту секунду, словно велением судьбы, лампочек, которые
покрывали токийскую башню, вспыхнули и озарили, окрылили меня
красным сиянием.
Озаряемый ясным светом собственного сознания и мириадами
электрических лампочек я понял. Я осознал. Мир бессмысленный,
допустим. Просто набор из мириадов атомов, пребывающих в постоянном
движение относительно друг друга. Но это не значит, что смысла нет.
Он есть, просто его ЕЩЁ нет. Нерождённый человек уже человек. Не
важно, что было и что будет, важно лишь то, что возможно.
Нет света без тени.
Нет зла без добра.
Гнетущая бессмысленность существа говорит о том, что может быть
иначе. Что смысл есть, просто его сейчас нет. Но он может
быть. Даже не так: мы можем сделать его своими руками.
Зачем люди освещают свой мир? Чтобы заменить солнце, которого
нет. А если солнца никогда уже не станет? Тогда мы, обезьяны,
засияем ярче солнца...
Мои глаза приподнимаются к тёмному небу. Что я вижу? Мрак.
Мрачную бездну нигилизма, которая сожрала не одну, не две, не три
души. Бог умер, но раньше он был нашей защитой от неё. Мы, люди,
спасались от бездны, потому что Бог, Дао, Сансара, Путь, Смысл
загораживали бездну. Но теперь их больше нет. Но их можно заменить.
Я