Бабы-поварешки меня успокоили. Они
уже не раз так через озеро переправлялись. Сказали, что паровоз наш
от вагонов отцепят и его лошадки к противоположному берегу утащат.
Каждый из вагонов тоже сам по себе таким же образом двинется.
Мы как? Внутри вагонов?
- По-разному, Ваня, бывает. Когда лёд
толстый и крепкий – внутри. Когда и отдельно. На извозчиках. Их тут
не одна тысяча промышляет. Перевозят пассажиров, воинские команды,
грузы… Да, а вот солдатиков чаще пешим ходом гонят. В прошлом году
так было, теперь – тоже… Хотя, мы как-то раз пешком шли.
Пешим ходом… Что-то я этим солдатикам
не позавидовал.
Холодина же… Вот сегодня – минус
тридцать. Ветер ещё, этот самый баргузин.
Песня про славное море в голове у
меня всё звучала и звучала. Вот ведь, привязалась…
Славное море, священный Байкал,
Славный мой парус — кафтан
дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал, —
Слышатся грома раскаты…
- Нас как, не пешком сегодня
переходить заставят?
Докторов-то и фельдшеров – точно в
санях перевезут, а на нас – чёрную косточку, могут там мест и не
выделить.
- Нас – сегодня на санях повезут, про
тебя – не знаю. Ты в штат к нам не зачислен. Наверное – тебе
пешком, - с самым серьезным видом ответила мне Мария, одна из
поварих.
Хренушки. Пешком не пойду. Я сейчас
человек казенный, на военной службе нахожусь. Пусть со всеми
везут.
Оказалось, Мария шутила. Мне тоже на
санях место предоставят.
Всем нам перед поездкой по льду озера
выдали тулупы и валенки. Дали их на время, на другом берегу должны
мы их обратно сдать. Кстати, хорошо они это придумали. В своей
шинельке я бы в ледышку превратился. Сорок четыре версты нам ехать,
не мало.
Дело было уже к вечеру. На каждом из
верстовых столбов, что на льду были установлены, фонари зажгли.
Ну, двинулись…
Через шесть верстовых столбов барак
показался. Прямо на льду он был установлен. В сильный мороз в них
можно и погреться. Так Мария мне объяснила.
До того, как барак в поле зрения
появился, звук колокола я услышал. Думал – показалось. Откуда тут
колокола?
Как к бараку подъехали, тут сам
колокол я и увидел. Рядом с бараком он был повешен. Били в него,
чтобы санный обоз с дороги не сбился.
Мимо барака мы проехали, не
остановились.
Потом на нашем пути и второй барак
был, и третий…
На половине дороги целая станция
оказалась. Так она и называлась – «Середина».