— Похоже, я читать разучился, — честно признался, чтобы не
копить проблемы.
— А ты умел? — ехидно спросила чернота из-под капюшона.
В этом месте смеяться или плакать? Решил промолчать,
потому что не представлял, умел ли читать раньше все эти кривые
закорючки.
Но это же может быть проблемой? Кому нужен только что
откинувшийся маньяк, да еще и неграмотный?
— Вставим чип, не переживай, — непонятно добавила Р, но я сразу
расслабился. Меня успокоил ее уверенный тон.
Под объявление из динамиков на столбах, подъехал поезд. Мы зашли
в последний вагон и сели на скамью, обитую скрипучим материалом
темно-коричневого цвета. Кожа молодого дермантина.
Этот голос все никак не уймется. Не смешно, но пусть говорит. Я
начал привыкать к нему, как к родному.
В вагон вошли трое потрепанных жизнью мужчин. С лицами,
измученными нарзаном. Они сели поодиночке в разных концах, не
глядя друг на друга, и все вышли на следующей остановке. Никто не
зашел.
— Маловато народу, — сказал я.
— Ветка непопулярная, плюс сегодня шабат у большинства населения
этого направления и погода дрянь, — разложила факторы, влияющие на
многолюдность, Р.
Про шабаш я не понял, но уточнять не стал.
Что-то подсказывало, именно эту ветку Р выбрала неспроста.
Изменения в ее поведении в городе по сравнению с тюрьмой навели
меня на мысль, что спецагенты Бюро Один не любят афишировать
публично свою сущность и стараются держаться в тени.
Я снял жетон с цепи и пристегнул на новенький ремень, защелкнув
на специальную клипсу. Прикрыл полой куртки с мишенью и застегнул
шинель. Р одобрительно кивнула.
— Правильно. Не показывай свой жетон без крайней необходимости.
Жандармы его и не спросят. Они сканируют информацию дистанционно и
предпочитают с нами не связываться. Криминальные элементы просто
разбегутся, если начнешь размахивать жетоном направо и налево. Это
не способствует решению задач. Ты должен быть в городской толпе,
как рыба в воде. Хищная, зубастая, но молчаливая, скрытная и очень
осторожная рыба.
Я внимательно слушал и смотрел на ее расслабленно
расположившуюся на сиденье фигуру. Лица не видно, руки в карманах,
нога на ногу. Высокие сапоги она специально испачкала в луже перед
лестницей. Форменных брюк и кителя с шевронами под плащом не видно.
Ни за что не поверишь, что это она, нависая над полковником, как
дракон, раздельно цедила угрожающим тоном «вы не можете требовать
ничего».