Почти неделю мы передвигались лесами, изредка выходя к какой-нибудь захудалой деревушке.
Я отлично помню, как мы с Басом, изображая ведьму-целительницу домашних животных, шли от деревни к деревне. Тогда я ни разу не столкнулась с затравленными взглядами и разговоров шепотом. Сейчас же я видела это практически в каждом доме.
Нас сторонились.
Даже когда Бас оставался ночевать в лесу, нас с Вастаром неохотно принимали на постой.
К таверне «Мирамис» мы добрались практически затемно.
Она стояла на самом краю Лиазанского леса на обочине довольно крупного торгового тракта. Эта таверна была очень похожа на ту, где мы останавливались с Альбертом, когда ехали в столицу. Видимо они все строились по одному принципу.
Большой квадратный двор, слева конюшня, справа большой огражденный снаружи навес.
Судя по стоящим там телегам и экипажам, он выполнял функцию местного гаража. Прямо напротив ворот двора располагалось внушительное трехэтажное каменное здание с вывеской, дублирующей вывешенную над воротами, с довольно вычурными буквами «Мирамис», и попыткой местного художника изобразить соблазнительную деву с кружкой хмельного напитка.
Если буквы художнику удались на славу, то с красавицей определенно были проблемы. А может просто она успела захмелеть и именно оттого косила на один глаз, а аппетитные формы напоминали позор пластического хирурга. Причем на обеих вывесках.
- И каков твой план? – хмуро спросил Вастар, останавливаясь перед распахнутыми воротами.
Всю неделю я думала над этим вопросом.
Сейчас вид у меня был не лучше нищенки. Платье-мешок, успевшее порваться в нескольких местах, огромные неудобные сапоги, которые я практически не одевала, потому что ехать на Басе было удобнее босиком, чем в них. Грязные спутанные волосы, да и запах опять же: последний ручей, в котором я пыталась помыться без мыла, был два дня назад.
Но главной проблемой было лицо. Месяц назад я сделала себе полный татуаж, и теперь даже спросонья всегда выглядела красоткой.
Для моего мира привычное дело, но не для этого.
Здесь и так не особо были знакомы с косметикой, лишь дамы высшего общества как-то пытались подчеркнуть свою красоту при помощи подручных средств. Так что такое явное не соответствие «красоты» и нищенского вида могло привлечь ко мне совершенно не нужное внимание.