Я нервно и шумно расхохотался:
— Это отлично сказано, князь!
Меченосцев в ответ отвесил очередной поклон, на этот раз
мне.
Ну понятно. Благородный носик ублюдка был оскорблен запахами
Чумновского, уши — фамилией барона Рукоблудова, а взор — покрытым
мухами графом Мухожуковым.
— Меченосцев, вы проголосуете? — с напором и чуть ли уже не с
угрозой произнес Полётов.
— Нет, Ваше Высочество. Я не проголосую. Даже если вы, Михаил и
Нагибин с его восемьдесят восьмым рангом все вызовите меня на
дуэль. Я не проголосую. Умру, но не приму бесчестного решения.
Меченосцев мне нравился все больше.
Я отлично понимал, что дело тут не в чести, даже не в том, что
мы с Михаилом мудаки, хотя мы и безусловно были мудаками. Просто
Меченосцеву нравилось ходить по краю, он потому и был единственным
в России Старшим, который лично приехал помахаться на турнире.
— Итого. Двенадцать за Михаила, двенадцать за Нагибина, —
процедил Полётов, — Его Светлость князь Меченосцев изволил
воздержаться. Ну что же... Регламент позволяет мне переголосовать.
Прецеденты на Московском Земском Соборе были. Нагибин, вы даете
слово магократа, что назначите меня пожизненным канцлером в случае,
если займете престол?
— Разумеется, — кивнул я, — Даю слово магократа. При всех.
— В таком случае я переголосую, дамы и господа... За
Рюриковичей!
Полётов вяло вскинул руку, исполнив нечто вроде римского
салюта.
— Итого, тринадцать за Нагибина, одиннадцать за Михаила, —
подытожил Полётов.
— Ваше Высочество, одумайтесь! — ахнул Кабаневич.
— Не усложняйте, герцог, — пожал плечами Полётов, — Меня
устраивает князь Нагибин. Решение принято. Разве что есть еще
желающие переголосовать...
Кабаневич метнулся к Буранову:
— Князь, умоляю вас...
— Нет, герцог, — Буранов мотнул головой, — Я за Нагибина. Я не
верю в Крокодилов, простите. А что касается преступного прошлого
Нагибина, про которое вы рассказали... Знаете, я в Китае такого
насмотрелся, что ко многим вещам отношусь проще. Извините. Я вас
уважаю, вы знаете.
Но Кабаневичу сейчас было плевать на уважение Буранова, он уже
бежал к Меченосцеву.
Однако Меченосцев смерил герцога таким взглядом, что Кабаневич
сразу же осознал — тут ловить нечего.
Тогда герцог бросился к княжне Пожарской:
— Милая девочка, послушайте...
— Не хочеть слушать, — заявила Пожарская на своем ломаном
русском, — Ты меня ругать, герцог. Забыл? Нагибин силен. Михаил
слаб. Чего тут выбирать?