– Письмо, госпожа!
Седрик протянул мне запечатанный конверт. Я поблагодарила слугу.
Хотела отложить послание в сторону, чтобы посмотреть в одиночестве,
но заметив печать, передумала. Замысловатый узор – кинжал на
раскрытой книге и змея, – оттиснутый на сургуче, принадлежал
императорскому дому. То, что повелитель вспомнил обо мне спустя
столько месяцев, не сулило ничего хорошего.
Сердце пропустило удар и забилось быстрее. Ладони вспотели. Мозг
лихорадочно просчитывал и тут же отметал один за другим варианты.
Зачем я понадобилась правителю, одно имя которого наводило страх на
врагов и заставляло склонять головы подданных? Чего он хотел?
Мести, моего унижения, раскаяния? Я не знала. Ответ на этот вопрос
содержался в письме, но я боялась его открыть.
Если за мной не прибыл конвой, значит, арест мне не грозил, по
крайней мере сейчас. С другой стороны, правитель казнил и за
меньшее. Он мог бы избавиться от меня раньше, но вместо этого
отпустил. Даровал прощение, позволил насладиться свободой, но не
забыл, как не забывал ничего. Позволил поверить в чудо, а сам
приготовил изощренное наказание.
Нет! Нет? Проснись, упрекнула себя, так ли хорошо ты знаешь
Ашшхаара Мин Даура, чтобы судить о мотивах его поступков? Он тайна,
которую никому не дано разгадать, могущественный маг, жестокий
завоеватель, беспощадный к своим врагам. Тот, кто стал для меня
всем, кого я едва не лишила жизни. Мне ли судить о нем?
Первая в этом году гроза заставила меня вздрогнуть, а крупные
капли дождя – поспешить в дом, чтобы укрыться от непогоды. Не
хватало еще простудиться. Но может быть, продолжительная болезнь
вызвала бы жалость в душе императора и отсрочила мое наказание?
Нет, Леа, ты снова забываешься! Этот человек не знает жалости к
врагам, а я не стану просить о милости.
Накинув на плечи шаль, я села в кресло, поджав под себя ноги.
Достала из кармана письмо, надорвала конверт. Руки дрожали. Строки
расплывались перед глазами. Смысл написанного ускользал от меня.
Только с третьей попытки я поняла, что это речь шла о праздновании
пятнадцатилетия империи Даур. Сухое официальное письмо оказалось
приглашением, от которого нельзя было отказаться, приказом, который
нельзя игнорировать, и моим приговором. Бежать не имело смысла:
император найдет меня везде. Я только подвергну опасности жизнь
тех, кто станет мне помогать.