- А я чо? Я ни чо. – Пошел я на попятную, потихоньку двигаясь к
выходу.
- Вот – вот, Немтыря своего поучи. – Засмеялся Жабин.
А ведь я конкретно испугался, что дед возьмется с помощью прута
поучить меня, как он выразился «вежеству». Слишком по детски как
то; не мой это страх, хотя именно я испугался. Неужто Ленькина
личность проявляется, но ведь его давно не слышно. «Ага, знаешь как
больно таволожкой то. Один раз тятька меня так стеганул, что я даже
через табурет перепрыгнул без разбега». Прорезался тихушник! Что
же, получается: идет врастание Ленькиной личности в мою. А может
наоборот? Да нет; слишком разные весовые категории. Семьдесят лет
это не тринадцать. Ладно, еще не вечер, посмотрим, что к чему.
А полученные деньги я поделил. Пятнадцать рублей взял себе,
десять рублей Архипке, десять – Митьке. По пять рублей - Ивану с
Кузьмой. Митька с Архипкой обалдели от такой суммы. Архипка отдал
деньги матери и заставил ее прослезиться. Митька же на эти деньги
справил себе одежду не хуже чем у местных мажоров. Я по примеру
Архипки отдал свою долю деду. Тот ухмыльнулся и уважительно спрятал
их за божничку.
В начале октября, на короткое время установилась теплая и сухая
погода. Солнце снисходительно ласково взирало с хрустально голубого
неба на прозрачный лес, на убранные поля, на обмелевшую речку с
желтым песочком, ну и на меня с Архипкой, когда после тренировки,
пробежки и купания в холоднющей воде, мы бежали трусцой в деревню.
Простыть я не боялся. Помнил, как Ленка с подругами по воскресеньям
ходили купаться на Чумыш до самых ноябрьских снегопадов и никто из
них даже ни чихнул.
Хорошо было ощущать как тысячи иголочек пронзают разгоряченное
пробежкой тело после холодной воды. Ну и самое главное, чувство
свободы от осенних забот и дел. Дрова напилены и сложены в
поленницу, картошка выкопана, просушена и спущена в погреб,
морковка в погребе засыпана сухим песком. На огороде осталась
только капуста. Ее срежут после первых заморозков, до которых еще
не менее десятка дней. Своеобразные каникулы наступили у
деревенской детворы.
Дома занялись изготовлением тупых болтов для арбалетов. Опытным
путем мы выяснили, что со стрелами, где вместо острого наконечника,
имеется этакая бульбочка, на рябчиков охотиться удобнее. Да их не
так жалко когда потеряешь. Мы их вытачивали на токарном станке с
ножным приводом, на котором дед делал деревянную посуду. В
хвостовике стрелы, на специальном станочке, который мы с Митькой
сварганили, делали пропил. В пропил вставляли небольшой кусочек
гусиного пера, смазывали все рыбьем клеем и надевали на хвостовик
маленький деревянный стаканчик, внутренний диаметр, которого был
чуть меньше, диаметра хвостовика. Перо, потом обрезали ножницами по
диаметру стаканчика. Не бог весть что, но нам вполне хватало.