- А заработать чем можно? Кроме рыбалки, само собой, - спросил
Виталий, заканчивая чистить выловленную на завтрак рыбу.
- Да чем хочешь. Если в железках понимаешь, можно в помощники
механика податься, руки у тебя вроде правильно растут. Можно
матросом остаться, но тут надо команду хорошо выбирать, разные
попадаются. Или ныряльщиком оставайся. В ныряльщики мало кто идет.
На дно опускаться силу духа надо иметь. И понимать, что каждый
спуск может быть последним. Зубатки, ядовитый мох, змеи
плотоядные... Я вот на корабле за борт даже нос не высовываю, не
мое это. А ты - смелый парень. Запросто на жизнь сможешь
заработать. Или сожрут...
На этой оптимистичной ноте Виталий отправился спать.
Действительно, почему бы не понырять в чужих водах? Без снаряжения,
на одном энтузиазме. Раз - и ты уже великий покоритель глубин. До
первого хищника, которые тут человека за венец природы не признают.
Зато - почет и уважение, ага.
***
Еще за три дня Виталий окончательно переродился в Каппу. Куда-то
исчез тот шутник, который мог поддержать любую беседу, прекрасно
ладил с соседями и умудрялся поддерживать ровные отношения хоть с
участковым, хоть с браконьерами, у кого брал периодические заказы.
Все наносное и цивилизованное будто смыло, оставив лишь стержень,
который закалили во время военной службы. Остался человек,
нацеленный на выживание и возвращение домой. Человек во враждебном
окружении. Чужой среди чужих. И этот чужой очень не хотел сдохнуть
по собственной или чужой глупости, жадности или ненависти.
Например, из-за удара ножом в спину от Сентадо, худого доходяги,
который взъелся на вытащенного из воды водолаза и буквально шипел в
его сторону. Но вот только устроить какую-нибудь внезапную гадость
он смог бы для Виталия, а Каппу врасплох застать было куда как
сложнее. Да и остальной экипаж явно дал понять, что к выловленному
водяному они относятся куда как лучше, чем к разгильдяю, который
большую часть рейса лишь жаловался на жизнь и отлынивал от
работы.
Завтра в обед “Золотая черепаха” должна была уже добраться до
Лортано. Погода чуть испортилась, набежали серые облака, начал
накрапывать дождик. Но Ностро равнодушно лишь заметил, что чуть
поболтает на волнах ночью, а к утру распогодится. Уже ближе к
сумеркам Каппу вызвал капитан Анжо, к нему же в каюту зашел боцман,
чтобы переводить с варденского на ломаную помесь русского.