–
Моё почтение, благовестница!
Торн застыл в поклоне. Молодая жрица в сером
просторном одеянии с капюшоном и коротким ожерельем алого цвета на
шее отвлечённо посмотрела на него. Затем перевела взор на
Дабби.
–
Приветствую, брат и сестра мирские! Чем могу послужить
вам?
–
Молю вас о помощи! Мы с дочерью бежим с севера. Мы…. Могу я
попросить о милости наставника вашего богошествия?
Жрица печально взглянула на Дабби. Леди
сжалась сильнее и постаралась всхлипнуть.
– Я
пройду к Ду̀нману. Оставайтесь пока здесь.
Вестница богини любви лёгкой походкой
скрылась среди братьев и сестёр избра̀нных. Торн неслышимо выдохнул
и перестал склонять голову. Расчёт оказался верным. В стороне от
переговаривающихся и молящихся жрецов расположилось с полтора
десятка людей. Грустных, истощённых, потерянных… беженцев.
Обездоленные часто прибивались к богошествию. Любой лорд пропускал
через свои владения и далеко не каждый разбойник решился бы на
крамольнейшее оскорбление богов.
Из
толпы вынырнул сутулый старик. Серое одеяние свисало с тощей
фигуры, за длинной белёсой бородой почти не различалось золотистое
ожерелье на шее.
–
Моё почтение, благовестник!
–
Приветствую, брат и сестра мирские! Эс сказала, вы нуждаетесь в
помощи.
–
То правда, мудрейший! Мы… мы с севера. Наш дом сожгли улона̀рцы.
Вместе с моей женой.
–
Оплакивай её, брат мой, но не клади горесть на жизнь. Благим душам
Явэлѐр уготовил кольцо мира и покоя. Устели жизнь добрым делом и
любовью к ближним тогда воссоединишься с ней после.
–
Благодарю за наставление, мудрейший!
Торна начал снедать стыд. На виске
задёргалась венка. Жрец был столь добр и заботлив, а он врал ему
прямо в глаза. Но ведь не со зла. Не ради корысти иль себя самого.
Ради защиты Дабби. Ох, могучий и доблестный Го̀рртен, прости грех
человеку в беде!
–
Благовестник, молю вас о милости! Моя дочь, она совсем изнемогла в
дороге. Позвольте нам пройти с вами в город. Пока на постоялых
дворах остались места хоть в конюшнях.
Жрец посмотрел на Дабби. Леди всеми силами
изображала усталость и горесть. Прикрывала глаза, шмыгала носом,
вспоминала все свои детские обиды. Старания оказались ни к чему.
Глаза Дунмана подслепли с возрастом и не видели ничего, кроме
расплывчатого облика верхом на лошади.
–
Ты солдат, брат мой?
–
Был. Но после того, что проклятые…