– Пока не пью, – непонятно ответил одноклассник, встал и, отряхнув с длиннющих трусов мокрый песок, побежал в воду. Плыл он резко, неуклюже, оставляя вокруг себя фонтан брызг.
Когда мы взобрались на понтон, ребята по-прежнему курили, сидя на корточках. С силой отжав плавки, чтобы не расплывалось мокрое пятно на брюках, я начал одеваться. Часов в кармане не оказалось. Проверил в сандалиях, заглянул в щели настила… Нет часов.
Растям молча наблюдал за мной, а потом, отвернувшись к реке, тихо бросил в сторону отплывавшего трамвайчика:
– Мужики, верните «котлы».
Самый низкорослый из его друзей неторопливо, явно нехотя, поднялся, подошел к Растяму и протянул ему мои часы.
– Ему, – кивнул мой одноклассник, – и извинись.
Через пару дней я опять подрался в школе. И не потому, что любил или умел здорово махаться. Нет, нет и нет. Просто именно со мной это случалось нередко. Вот и сейчас… Выпускники из 8 «А» решили покуролесить в последние дни учебы. На переменах они выбирали кого-то из класса помладше и начинали по-всякому задирать.
Как это ни странно, ко мне прицепился опрятный, обычно добродушный парень. Ростом он был чуть выше меня, довольно плотный, но неуверенный.
– Выйдем? – предложил ему я.
Стайка моих и его одноклассников поспешила в яблоневый сад.
Драка началась вяло – с толчков и словесной перепалки. Но когда он, схватившись за мою новую голубую рубашку, дернул и оторвал пуговицу, я разозлился и со всей силы ткнул его кулаком в глаз. Потом мы схватились, катаясь по земле, а уж в партере я «как учили» в секции, отжал его руку на болевой. Кто-то из «болельщиков» восьмиклассника ударил меня носком ботинка в бок – не больно. Мой обидчик уже ревел («Отпусти, больно!»), даже не пытаясь сопротивляться.
Послышались крики: «Так не честно!» и «Нет, все честно, все пучком!»
Тут кто-то сильно ухватил меня за шиворот и голос учителя автодела приказал: «Отпусти его».
В кабинете, увешанном таблицами систем автомобиля и дорожными знаками, Владимвикторыч – мужик свой! Для приличия отчитал меня (понятно, ведь мой противник – тишайший отличник, а я – записной непоседа и драчун), но отпустил с миром, даже не лишив (о, счастье!) завтрашнего урока вождения.
Учился-то я легко, хотя и без фанатизма. Ездил от школы на олимпиады по математике, физике и химии. Ну, подумаешь, подрался раз-другой, с кем не бывает.