Фьют выдохнул струю через сифон:
— Придумки для юнцов. Нет ни
уналашей, ни подкроватных шуаг, ни кыыров, которые неслышными
воплями приваживают акул. Мы многого не знаем, особенно о животных
поверхности, и тем более — суши. Но демоны? Глупость. Мне иногда
кажется, что и Течения — всего лишь движение воды…
Он замер, поводя глазами вокруг,
причём каждый двигался независимо. Пробормотал: «На всякий случай»,
скрестил щупальца попарно над головой и восемь раз повернулся
против часовой стрелки. После сказал весело:
— Поехали к Льюиту!
Рина усмехнулась про себя:
сработало.
Четверо работников притащили жёлтую
губку и застелили планарию, теперь ноги утопали словно в мягчайшем
ковре с высоким ворсом, да ещё и горячем. Колено у Рины прогрелось,
прошло. От тепла неимоверно захотелось спать, и под мерные
покачивания она прикорнула на плече у Хонера.
***
Вдоль башен-скал вились мощные стволы
ламинарии. Над верхними этажами стволы начинали ветвиться,
выпускали широкие листья, длинные, словно полотнища, — они и
закрывали город от посторонних глаз. В переплетение зелёных
занавесей не смели соваться акулы и крупные рыбы, зато там сновали
стайки мальков, сайки, красные окуни. Октопусы-пастухи перегоняли с
одного края леса на другой косяки жирных сельдей, отпугивая скатами
хищников.
В самой высокой башне располагалась
резиденция Луча Защиты. Она торчала над лесом, словно маяк, только
маяк тёмный — любое свечение здесь привлекало акул. У единственного
широкого окна сидела пара охранников с копьями наизготовку.
Рина всматривалась мимо них, в тёмное
колыхание безбрежных зарослей. Что мешает сбежать? Шепнула
Хонеру:
— Нас вывели из города.
Гидролог запустил руку в кудряшки,
подёргал и фыркнул:
— Толку-то? Смеси у нас минут на
десять, а ты глянь на комп — четырнадцать часов подниматься.
Да, воздуха мало даже для одного:
слишком долго они просидели на дне. Надежда только на рацию:
сообщить координаты, чтобы спасатели спустились и забрали. Если,
конечно, найдутся такие спасатели. И если октопусы раньше не
прибьют нежеланных гостей.
Фьют никак не мог наговориться с
Миэлтой, которая пристала по дороге и вовсю кокетничала с ним на
планарии. Осьминожиха всё время прихорашивалась, чистила присоски,
при этом становилась похожей на фонтан: каждое щупальце
закручивалось и тёрлось о соседние, кругляши выскакивали вверх и
уходили под мантию, так что казалось, это кипит апельсиновый
компот.