— Как? — вот и все, что ей удалось
выдать.
Странный вопрос снова отправляет
меня назад, в тот кабинет.
— Судя по стонам, с большим
удовольствием, — нервно хмыкаю и с грохотом отставляю кружку.
— Прости, — виновато выдает подруга,
— глупый вопрос был.
Мы снова молчим. А что еще сказать?
Моя идеальная жизнь рухнула в один момент. Еще сегодня утром
счастливая провожала мужа на работу, говорила, как сильно люблю, а
сейчас пытаюсь понять, как жить дальше. Как собрать себя по частям?
Есть ли универсальное лекарство от нестерпимой боли? Только клещами
вырывать из сердца эту занозу.
— И что думаешь делать?
Вопрос, наверное, логичный, и ответ
на него уже есть. Я не смогу простить, как бы сильно ни любила, как
бы ни хотела снова почувствовать его тепло и заглянуть в любимые
глаза. Нас больше нет и не будет.
— Подавать на развод, — отвечаю,
чуть помедлив, и чувствую горечь от этих слов.
— Ладно, сейчас ты не в том
состоянии, чтобы говорить или нормально думать.
— Я не передумаю, если ты об этом, —
это первая фраза за вечер, которую я произношу с пугающей
уверенностью.
— Не об этом, Машунь, о том, что вам
все равно придется поговорить.
Киваю и одновременно вздрагиваю от
ужаса.
А смогу ли? Что сказать изменнику? Я
люблю тебя, а ты все уничтожил? Опять хочу разрыдаться, но слез уже
нет.
Смотрю, как Ритка медленно
поднимается из-за стола, хочет что-то сказать, но ее перебивает
громкий стук в дверь.
Гадать не приходится, мы обе
понимаем, кто стоит за дверью.
Маша
Мы притаились, а стук и не думал
прекращаться. Такими темпами он выбьет дверь.
— Сиди тихо, я выпровожу его, —
шепнула Ритка и сделала заспанный вид, словно этот грохот заставил
ее подняться из постели.
Как же я благодарна подруге. Сейчас
у нас с Германом разговора все равно не получится, в голове такая
каша, что и двух слов не свяжу, а сказать хочется много, еще больше
спросить.
Не могу усидеть на месте. Крадучись
подхожу к кухонной двери, замираю, полностью обращаясь в слух. Вот
Ритка поворачивает ключ и громко зевает, а я перестаю дышать.
— Гера? — удивляется подруга.
Умоляю, только не переигрывай. Она
ведь даже врать никогда не умела, актриса из нее очень
посредственная, Ритка сама так говорит.
— Привет, Рит, а Маша у тебя?
Все вокруг перестает иметь
значение.
Родной голос звучит приглушенно,
слегка надрывно и взволнованно. Я растворяюсь в нем без остатка.
Представляю лицо самого любимого человека, его мягкую улыбку и
насыщенный цвет карих глаз. У него такой мягкий голос, который
хочется слушать без конца.