Когда Степан поздней ночью рассказал Софье о её надменной затее, то получил радикальный ответ:
– Ай доунт ноу.
– Что-с?
– Я ничего не знаю об этом инциденте.
– Не может быть! – очень удивился Степан, – ибо возникает закономерный вопрос: кто это, если не ты организовала?
– Так Петруха, наверно, – ответила Софья, – ему делать-то, чай нечего, вот и мучается дурью.
– Почему?
– А каки у нас матросы, если не токмо плавать, но ходить умеют только напившись допьяна.
– Да?
– Да. Хотя, как ты правильно говоришь, возникает неразрешимое противоречие. И кстати: он разговаривал на чистом русском языке?
– Абсолютно, даже с матом, правда, не часто.
– Не часто это наоборот подозрительно.
– Да?
– Да.
– Я тоже так думаю.
– Вообще, я думаю, – сказала Софья в голом виде, практически, наливая два бокала вина, которое привез Петруха из Амстердама всем своим друзьям и родственникам, иногда даже простым знакомцам, как-то:
– Какому-то хрену Меньшикову.
– Действительно, – сказал Степан, – если это ваш денщик, или еще хуже: адъютант, то и таскайте его всегда за собой, чё иво в Москве-то оставлять, как соглядатая – наблюдателя. А?
– Бэ.
– В каком смысле? – удивился Степан.
– Я говорю, надо было свово чека ставить в денщики к Петрухе.
– Да?
– Однозначно.
– Я в то время думал о своем – твоем Семеновском полке, а это чисто административная полицейская работа. Я, – я повторил Степан, – ей не обучен.
– Найди себе напарника, который будет отвечать за эту контрабанду. Есть такой?
– Так не знаю.
– Вот этот Незнаю, которого ты вчерась встретил в кабаке.
– Рядом.
– Да, рядом, у игорной стенки в железку.
– Не думаю.
– Почему?
– И знаешь почему? Он нас облапошит. Ушлый, я тебе скажу, парень!
– В карман к нему руку не засунешь?
– Однозначно, я даже за пазуху не смог к нему залезть, чтобы спереть драгоценные золотые часы.
– Наследство?
– Да, бабушкино, наверное, цены необыкновенной.
– Зря не украл.
– Не мог, говорю тебе, царица.
– Наедине ты мог бы обращаться ко мне, как-то иначе.
– Как? Сафьяновые сапожки?
– Чё ты плетешь-то! Какие еще на хрен, сафьяновые сапожки, зови просто…
– Подожди, подожди, я догадаюсь сам! – Степан встал, прошлепал босыми ногами к столу, накрытому как на свадьбу практически, выпил немного, налил и Софье, и подал с заветным словом:
– Пир-рат-рица.
Она была рада, что окаянный, а догадался!