– Я знаю, что нужно делать, - отозвал Мехти в сторонку Петра
Христиановича, когда они налюбовались на стоящее под стенами
Дербента войско.
Вообще, Брехт не сильно впечатлился. Там гарцевало около тысячи
всадников, половина вообще без огнестрельного оружия и у них нет
пушек. А у него пять десятков снайперов с длинноствольным и у
многих нарезным оружием. И пушки есть, хоть и не Шуваловские
единороги, но каменной картечью пальнуть можно и, самое главное,
Брехт, когда узнал, то огромную зарубку себе в памяти сделал, у них
в Дербенте есть порох, и этот порох изготавливают здесь. Серу
привозят с селитрой вайнахи. Нужно будет узнать, где они это берут,
ладно сера – не дефицит, Брехт точно знает, что она есть в Самаре,
может, ещё и не открыли, а может и открыли, но есть. В России сера
– не дефицит, а вот селитра! Минеральные источники? Но там фосфаты?
Селитру внутрь принимать не рекомендуется. Этот вопрос нужно как
можно быстрее провентилировать.
Так вот, Пётр Христианович гарцующей под стенами Дербента толпы
не опасался, в отличие от Мехти. Ну, может он чего знает, что
Брехту неведомо. Может там все альпинисты! Мазохисты!
– Говори, Ваше превосходительство, - осмотрел, заговорщицки
склонившегося к нему шамхала, граф.
– Тебе надо принять титул хана Дербента. А для этого взять в
жёны Пери-Джахан-Ханум, которая является сестрой Шейх-Али-хана и
наследницей ханства.
– Чё? Чё? – Брехт отстранился от спятившего правителя.
– Ни чё! Нужно жениться! – построжел, выпрямившись, шамхал и
царственную рожу сотворил из своей, немного на краморовскую
похожей, только ещё и монголоидную. – Мехти. Я женат. У меня двое
детей.
– Да?! А чего не говорил?! Ладно. Тогда ты должен пообещать на
ней жениться.
– Да ты с дуба рухнул. Меня отлучат от церкви в России.
А ведь ни в одной церкви с первого января так и не был. Даже к
какому приходу приписан, не знает. А, может, не приписан? Как это у
протестантов выглядит. Стоп. А протестант ли он? Жена полячка. Там
католики, а никак не протестанты. Снова стоп. Она с Белоруссии, ну,
с Литвы, там и православных хватает. Блин блинский. Вот, осел, даже
не удосужился такие важные вещи в девятнадцатом веке выяснить. Ну,
это ладно. Приедет, спросит жену. Типа, тут помню, тут не помню или
«Молилась ли ты на ночь, Антуанетта?». Начнёт молиться и всё
выяснится. Русский от немецкого и латинского отличит. Вот интересно
будет, если он католик. Брехт попытался в памяти графа Витгенштейна
нужную информацию раздобыть. Ничего определённого, церковь помнит –
или собор, или костёл, хрен поймёшь, но скамейки. Значит, не
православный точно. Плохо, что нет воспоминаний детства и юности.
Там бы точно была подсказка, кто он по вероисповеданию. Но сейчас
это не важно. Будь он хоть адвентистом седьмого дня, ни в одной
христианской религии не допускается многожёнства. ХА! А кто по
религиозным канонам мормоны? Христиане же? А ещё папа римский
какой-то разрешил после одной из европейских войн, кажется, после
тридцатилетней, многожёнство, потому что все мужчины почти
погибли.