На этом месте Ярослав всегда просыпался. Такая чушь снится
каждому человеку хотя бы раз в жизни, но ни один сон Ярослава не
повторялся со столь завидной регулярностью. Причем с каждым разом
он становился все отчетливей и отчетливей. Позавчера этот сон
приснился шесть раз, вчера — три,
сегодня — всего один, и за это большое спасибо, знал бы,
кого благодарить, уж не поскупился бы!
Наконец цитрамон нашелся. Проглотив, не запивая, одну таблетку и
сунув упаковку в сумку, Ярослав пошел готовить свой скудный
завтрак — яичница с колбасой и чашка зеленого чая, вот и
все.
Разбив два яйца в глубокую тарелку и накрошив туда мелко
порезанной колбасы, он начал все это тщательно перемешивать,
изредка поглядывая на часы.
— Не хватало еще опоздать. — Странно, после того
как он остался жить один, Ярослав часто разговаривал вслух.
Какая-то пустота поселилась в стенах квартиры после отъезда
родителей с сестренкой и братом в Америку, и эта пустота ощутимо
давила на плечи, заставляя томиться от одиночества.
«Нет, не буду вспоминать. И так весь день испорчен, нечего
портить его дальше. — Для разнообразия Ярослав проговорил
это мысленно. — Они сделали свой выбор, а я свой, и
ничего тут не изменишь».
Быстро обжарив колбасно-яичную смесь и столь же быстро проглотив
ее, он в три глотка осушил чашку зеленого чая, похвалил себя за
удачно выбранный вчера в магазине сорт и побежал одеваться.
«Хорошо хоть вчера не поленился брюки погладить», — с
непонятным раздражением подумал он. По-быстрому одевшись и бегло
проверив еще вчера заготовленную сумку — не забыл ли
чего, — вышел из квартиры, закрыл дверь и подошел к
лифту. Кнопку вызова опять какие-то уроды закоптили спичками, все
остальные кнопки ЖЭК недавно заменил на металлические, и они пока
держались. Лифта как обычно не было довольно долго, кто-то на
верхних этажах их двадцатиэтажки зажал двери, ожидая непонятно чего
или кого.
«Как забодала эта страна с ее вечным
бардаком, — тоскливо заныло в душе
Ярослава. — Неужели нельзя навести хоть где-то, хоть в
такой малости порядок. Семья небось в Америке отлично себя
чувствует».
«Остынь. Ты любишь эту страну, ты в ней родился, а бегут только
трусы и предатели, которые отказываются от гражданства своей
Родины, — внутренний голос, как всегда, вступился в
защиту идеалов и убеждений, которые составляли моральную основу
жизни Ярослава, — тебе просто тошно оттого, что этими
предателями оказались члены твоей семьи, которые, несмотря на дикий
скандал перед расставанием, тебе по-прежнему дороги».