Юрий Всеволодович изо всей силы стукнул кулаком по столу!
Зазвенели, задрожали подносы, ковши и кубки. Пару кубков опрокинулось на
пол. Холопы от страха замерли. Князь гневно закричал:
– Рассердил ты меня, мой верный ратник, не на шутку! Зело
рассердил! Почто свару устроил с Эриком?! Эх, ты, нашел дикую забаву!
Биться с братом по оружию! Это мне без надобности в нынешнее время!
Повинен ты в том! Вот велю тебя бросить в темницу за бесовское своеволие
– будешь знать!
– Воля твоя, великий князь…
Богуслав поник головой и замолчал, а князь продолжал, но уже снизив
тон.
– Почто мне не надобны ваши брани? А вот почто… У Суздаля и
Воронежа, да на Дону, стоят полчища монголов да татар. Видимо их
невидимо. Словно поганого воронья в небе – темно от них даже днем. Ведет
их внук Чингисхана – Батый. Разбили они аланов и половцев, покорили
мордву, буртасов и мокшу, а еще ранее уничтожили волжских булгар, города
их сожгли, полонили многих, и за нас могут приняться. Намедни воины
Креслава поймали в дозоре татарских гонцов к королю Венгрии, так они
подтверждают, что их великий хан против Руси поход замышляют. Война
великая предвидеться, а ты, неразумный, за девицу воюешь! Жизни не
жалко! Этих девиц в нашем княжестве не пересчитать и по пальцам. Ежели
за всякую бабу биться до смерти, семи жизней не хватит.
Богуслав еще больше поник головой и, тяжело вздохнув, наконец
вымолвил:
– Девиц, верно, княже, немало во Владимирской земле и в других
княжествах тоже. Но мне нужна лишь Дарина. Нет больше на Руси такой
красавицы как она. И признаюсь, княже: люба она мне, ох, как люба!
Юрий Всеволодович смягчился.
– Люба, толкуешь?..
– Да, мой княже! – с жаром заговорил Богуслав. – Сердце мое
богатырское она, лебедушка белая, птица сизокрылая, опалила! И чем
опалила? Своими голубыми очами, пригожим лицом, лепой улыбкой и
девичьей статью. Горит от неведомой страсти сердечко мое, ярче солнца
пылает! И нет мне больше мочи, мой княже, терпеть такую муку! Как увижу
ее – сразу разума лишаюсь! И силы свои богатырские теряю, очи свои бойкие
опускаю к низу, ягненком становлюсь безропотным пред нею. Не могу без
нее жить на этом белом свете! Готов с любым сразиться за нее и даже с
целым войском – но только не отдать никому Дарину!
– Во как! Теперь я вижу: сходишь ты с ума по ней взаправду. Что не