Кардинал словно забыл о присутствии Артёма, замер в кресле и
лишь беззвучно шевелил губами, о чём‑то напряжённо размышляя.
Исходя из прошлого опыта, сейчас спокойно можно было подняться и
уйти. Никаких санкций не последовало бы. Останавливало нежелание и
дальше идти по пути капризного и избалованного ребёнка, пусть
способного выполнить поручение, но в любой момент готового учинить
по этому поводу истерику. Он и так порядком уже своё реноме
подпортил, нечего усугублять. Нет, если Артём собирается достичь
чего‑то большего, придётся засунуть гордость поглубже и работать с
ненавистным Кардиналом, терпеть его барские замашки.
Впрочем, было у Лазовского к Дымову ещё одно дело. Непростое и
далеко выходящее за рамки обычных его обязанностей. Не мелкая
бытовая проблема, не очередные трудности в обуздании собственного
дара и не опасный секрет Древних, а нечто по‑настоящему важное и
непонятное.
Имелась, правда, сложность – один раз он уже подходил к
Кардиналу с таким вопросом, но получил совет заниматься своими
делами и оставить загадки на отдалённое будущее. Тогда Артём
послушался, голова была забита другими вещами, однако прошло уже
полгода, а воз и ныне там. Во время боя с церковниками он получил
зримое тому подтверждение.
– Прошу прощения, но это не все плохие новости на
сегодня, – вежливые слова так и норовили застрять в
глотке.
Кардинал удивлённо посмотрел на Артёма, заставив того внутренне
усмехнуться. С первых дней в отряде Лазовский демонстрировал
стойкое нежелание проявлять инициативу – порученные задания
выполнял, но и не более того. Чтобы заставить его шевелиться,
каждый раз приходилось идти на всяческие ухищрения, и тут вдруг
такое оживление.
– Так давай, выкладывай, – обманчиво мягко попросил
Кардинал.
Артём вздохнул и задумчиво потёр переносицу. Как же
начать‑то?
– В общем, я опять по поводу падальщиков… – выдавил он
наконец, проклиная себя за просящий тон. – У меня на глазах
сожрали душу одного из «чистых» и никакое посвящение Свету не
помогло. Просто взяли и выпили человека до донышка, даже особо не
напрягаясь. И я хочу знать, что мы собираемся с этим делать.
На лице Кардинала не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он
рассматривал Артёма, точно диковинное насекомое, и лишь затем
произнёс:
– А тебе не всё равно?