В этом‑то и крылась ошибка. В какой‑то момент тварь разорвала
дистанцию, метнула в дёрнувшегося следом Дылду обломок кирпича и с
завидной прытью рванула на территорию Дворца спорта. Преследовать
её на чужой земле никто не решился.
– Ты видал какая сволочь?! – заорал Лёха, потирая
грудь – метательный снаряд он благополучно прозевал.
– Видал, – согласился тяжело дышащий Захар. – А
ты ошейник видал?
– Чего? – переспросил Лёха.
– Ошейник, – терпеливо повторил Захар. – У зверя
был под гривой ошейник. Я лишь во время боя заметил, когда рукой
зацепил.
– Ого! Получается, у птички есть хозяева…
– Не без этого, – сказал Захар. – А ещё у неё
имеется щит от пуль и ещё куча каких‑то чар.
Лёха выругался сквозь зубы.
– Значит, тёмные… Скоро от культа совсем житья не
станет!
– Не буду спорить, – фыркнул Захар. – Да только
заклинания на нашем госте светлые.
– Как светлые?! – ахнул Лёха.
– Так! И мне это совсем не нравится, – буркнул
Захар. – Возвращаемся.
Весь обратный путь Захар был мрачен и хмур. До Переноса он
старательно держался подальше от политики, считая её делом грязным
и неблагодарным. Чтобы вымазаться с головы до ног порой достаточно
просто оказаться рядом с очередным вождём, когда же сталкиваются
две противоборствующие партии, то и по шапке получить недолго. Лес
рубят – щепки летят, так ведь?
От ситуации же с хищником даже не воняло, от неё смердело самой
грязной политикой. Ошейник, чары, необычное поведение зверюги, да и
сама её внешность, сильно смахивающая на боевую форму какого‑нибудь
собрата‑оборотня – всё складывалось в неприглядную картину чужой
подлости. Перенос породил несколько конкурирующих сил с враждебной
идеологией, и визит двуногого сородича махайрода всего лишь первая
ласточка в разгорающейся войне за будущее выживших людей. Но если
раньше противоборствующим сторонам удавалось держаться в рамках
«честного» боя, то теперь Церковь Последнего дня перешла границу
дозволенного.
Взаимные нападения на патрули, охота на Меченых и акции по
освобождению рабов не затрагивают обычных людей. Им нет дела до
идейных разногласий, их интересует лишь собственная безопасность.
Однако появление в Слободе цепного пса церковников, есть ни что
иное, как попытка террора против мирных жителей. Если им удастся
убрать те ростки надёжности и безопасности, олицетворением которых
стала Башня, начнётся повальное бегство. И как с этим бороться –
непонятно.