— Куда намылился, Ханнар? Ты нам всю
маскировку попортишь, старик, — весело усмехнулся Дава. Новобранец
не отслужил в войсках и одного года, однако чувство юмора и легкий
характер быстро сделали его душой полка.
— Ну тебя, — вяло отмахнулся я и
пошел к окраине временной стоянки. — Дай хоть ноги размять.
— Понимаю. Суставы-то уже не те, что
прежде, — сочувственно вздохнул семнадцатилетний пацан. Барли и
Ноланд прыснули.
Шутка про то, что старику Ханнару
давно пора на пенсию, порядком затянулась. Да, мне уже не двадцать,
как большинству бойцов в Восьмом. Ну и что? Это лишь означает, что
я в свои тридцать семь прослужил Десмосу Семнадцатому в несколько
раз больше, чем кто либо другой в отряде! Однако вместо уважения к
старшему товарищу, можно сказать, ветерану Единения, я слышу только
дурацкие остроты про теплое молоко, хрустящие суставы и мою любимую
подушку под шею. Да, мне по душе удобства, не желторотый ведь юнец!
Считаю, что заслужил. А без подушки этой с утра головы не
повернуть, особенно после той травмы в Мальтере…
Тьфу!
Опять чертов оболтус заставил меня
исходить на желчь. Надо спокойнее к этому относиться. Уверен, он не
со зла. Просто хочет выпустить напряжение, расслабить нервы. Нам
предстоит тяжелая битва, от которой многое зависит. Но что еще
важнее — жизнь солдата хрупка. Она может с легкостью оборваться
даже в незначительной пограничной стычке. Именно поэтому нужно
обязательно давать волю воображению, позволять себе отвлечься на
что-то приземленное и простое. Иначе этот спазм в сознании, это
сковывающее чувство страха сделает так, что тело подведет тебя в
самый ответственный момент. И здравствуй, похоронное письмо матери,
да деревянная коробка, в которой тебя сожгут во славу Солуса.
Пусть лучше посмеются, черти. Мне не
убудет.
Тем временем ноги привели меня к
восточной границе лагеря. Сосредоточенные бойцы сидели плотными
группками в ложбинах между валунов, прячась от ветра и рассказывая
друг другу солдатские байки. Сразу за крайним столпом начинался
высокий, метра в три, уступ, откуда город эрветов виднелся как на
ладони. Дикари этих северных племен ни в какую не шли на контакт.
Все попытки Ригиторума отправить к ним послов для мирных
переговоров оканчивались тем, что верные подданные короля были
найдены распятыми на деревьях. Без кожи и с отрезанными
гениталиями.