Пожалуй, так будет правильно.
Ободренный этой мыслью, я ускорил
шаг, чтобы быстрее добраться до дома. Во-первых, мне стоило
отмыться, иначе ни один здравомыслящий стражник меня на пушечный
выстрел не подпустит к штабу на втором уровне Горы. А во-вторых,
мне нужны припасы и какое-никакое снаряжение. Мы должны протянуть
хоть несколько дней на тот случай, если план побега все же удастся.
Плевать, что шансы на успех не то что были призрачны, они в
принципе равнялись нулю. Но в конце концов, лучше умереть, пытаясь
сделать хоть что-то, чем безвольно наложить на себя руки, как
заведомо проигравший.
В своих размышлениях я и сам не
заметил, как пешком прошел долгий путь от восемнадцатого данскера к
подножию, где до сих пор кипела оживленная работа. Не рискнув
приближаться к погрузочной площади, откуда начиналось несколько
маршрутов канатки, я свернул чуть левее, в предгорные трущобы
северного Сатуарка. Тут обитали строители и разнорабочие, готовые
за минимальную плату мостить новые дороги, перекладывать кровлю на
домах богачей, а также ремонтировать виадуки, которые с каждым
годом становились все дряхлее и опаснее.
Я аккуратно продвигался в
нагромождении ветхих лачуг и самодельных пристроек, которые невесть
как удерживались друг у друга на головах, угрожающе нависая над
дорогой. Освещения в этой части города отродясь не было, но я часто
ходил к подъемнику по этому пути. Мне не составляло труда
ориентироваться даже в скудном сиянии слабой луны, что едва
пробивалась к земле через плотное одеяло смога. Прохожие в этот час
мне не попадались, в трущобах у людей не оставалось времени на
ночные делишки. Люди пахали от рассвета до заката, и те жалкие
несколько часов отдыха, которые у них оставались, они тратили
исключительно на сон. Шанс повстречать разбойника или вора также
сводился к нулю — ну кто в здравом уме будет устраивать засады на
разнорабочих, у кого денег отродясь не водилось? Кроме сегодняшней
зарплаты в пару медяков или, что куда вероятнее, краюхи хлеба, с
них взять было решительно нечего. А народ позажиточнее сюда не
совался. Вот почему я шел без страха, с высоко поднятой
головой.
Ну и потому, что окружающее меня
зловоние могло отпугнуть даже свирепого упыря.
Впрочем, когда я окончательно
поверил, что никого не встречу до самого дома, путь мне преградил
рослый мужчина с длинными черными волосами. Незнакомец уверенным
движением выставил руку вперед, и мне пришлось остановиться.