Нынешний Западный Виадук тянулся
чуть в стороне от Крэнстауна, и в погожий денек его было прекрасно
видно чуть ли не из любой точки города. Длинная арочная
конструкция, сложенная из массивных каменных блоков, тянулась от
горизонта до горизонта, а размером она была чуть ли не вдвое выше
современных крепостных стен Крэнстауна. Подняться на виадук можно
было лишь в специально отведенных для этого местах — на
определенном расстоянии друг от друга, примерно по двадцать
километров, в его конструкции предусматривались специальные башенки
с тяжелыми подъемниками. Функционировали лишь немногие из них, но
власти Ригиторума пытались содержать в порядке те башни, что были
ближе всего к важным городам. Именно поэтому нашу повозку с
четырьмя лошадьми смогли доставить на самый верх виадука, откуда
открывался грандиозный вид на Крэнское плоскогорье.
Когда я впервые поднялся на высоту
птичьего полета, у меня в буквальном смысле перехватило дыхание. Не
только от восторга, но и от сильного порыва ветра, который едва ли
не сносил людей с открытой всем стихиям ровной площадки виадука.
Впрочем, пара суровых рекситоров не разделяла моей радости, равно
как и моих опасений — запихнув нас в повозку и скрутив для
надежности руки ремнем, они запрыгнули на козлы и припустили по
виадуку в сторону Минакса. Впрочем, ни связанные руки, ни
перспектива быть повешенным на столичном суде меня нисколько не
пугала — прямо сейчас я просто смотрел по сторонам и пытался
запомнить увиденное до конца своих дней. Возможно, очень скорого
конца.
С вершины виадука я с легкостью мог
рассмотреть Хрустальный хребет, тянувшийся вдоль северной границы
Ригиторума. Белоснежные вершины, которые казались прозрачными в
чистом утреннем воздухе, будто парили в небесах. На юге открывался
вид на плодородные земли Приморья, расчерченные полями словно доска
для игры в тавлеи. Ярко-желтые, зеленые, коричневые квадратики
убегали до горизонта, насколько хватало глаз, и лишь на самой
границе видимости я мог различить полосу прибоя — великое
Междуземное море. А может, это была лишь игра воображения.
Повозка неслась по виадуку полным
ходом, и по пути мы не встретили никого, если не считать пары
одиночных всадников. Это королевская почта, которую также
доставляли лишь рекситоры — только им разрешалось использовать
виадуки для перемещения по Ригиторуму, и больше никому. Даже самые
богатые купцы и представители знати были вынуждены трястись по
ухабам поверхности, а нам с Харманом предоставилась возможность
увидеть это чудо света наяву, хоть и ценой своих жизней.