И я поехала с ним. Вышла из квартиры. Села в машину. Не
побоялась. К счастью, он не гнал и, кажется, немного
успокоился.
То, что произошло дальше, я до сих пор вспоминаю, как дурной
сон.
Мы заехали в какой-то двор, где дома стояли квадратом. Славик
дверцу передо мной открыл и руку подал, когда я вылезала из машины.
А затем повёл в крайний подъезд, на третий этаж. Не звонил, а
стучал кулаком в дверь. Долго. Пока нам не открыли.
Субъект перед нами выглядел очень похоже на Славика: такой же
помятый, с красными глазами. Но, кажется, мы его с постели
подняли.
– Вот, Север, принимай! – дёрнулся Славик и быстренько меня
внутрь впихнул. – Я человек чести.
«Север» смотрел на меня с интересом, но лениво.
– Ей хоть восемнадцать есть? – поинтересовался. Голос красивый,
низкий, с лёгкой хрипотцой со сна.
– Обижаешь! – оскорбился Славик. – Я ж сказал: есть. Лиля,
покажи паспорт!
Я вообще ничего не понимала, поэтому полезла в сумочку и достала
паспорт. Протянула его, как совсем недавно, этому взъерошенному
типу. Он паспорт взял. Внимательно изучил.
– Белая Лилия, – протянул, смакуя. Даже глаза прижмурил и языком
цокнул. – Годится!
И тут я поняла, что дело плохо. Попятилась.
– Ну, вот и славно, – скороговоркой протарахтел Святославик и
пулей выскочил за дверь.
– Благодарить меня будешь, да! – проорал он, судя по грохоту,
спускаясь вприпрыжку по лестнице.
Я тоже попыталась дверь на себя потянуть. На меня такая паника
напала, что я готова была на четвереньки встать. О паспорте я и не
вспомнила. Но большая ладонь мои попытки пресекла.
– Пойдём, – вздохнул этот тип, закрывая дверь на замок. –
Знакомиться будем.
Проигранная в карты
В квартире у него – кавардак. Везде вещи разбросаны, пыль на
мебели. Не церемонясь, он скинул стопку белья небрежно на стол и
усадил меня на диванчик.
Я не знала, чего ждать, поэтому сидела смирно, как солдатик,
положив руки на колени. Я не понимала, что происходит, и, наверное,
тормозила. Я устала, время позднее. Мужчина не предложил мне
раздеться, поэтому сидела, как есть: в куртке и даже в туфлях. В
квартире у него тепло. Начало жутко клонить ко сну. Так бы закрыла
глаза и уплыла куда-нибудь подальше.
Он походил, как маятник, туда-сюда, а затем, взяв стул,
плюхнулся напротив меня.
– Как же сложно объясняться, чёрт… – провёл он ладонью по лицу,
словно умываясь.