– Он меня продал, да? – подала я голос. Спокойно так,
отстранённо. Дикая мысль, но другого объяснения я не находила.
Этот запнулся, посмотрел на меня долго, а затем то ли кивнул, то
ли отрицательно покачал. Вышло у него именно так: кивок, а затем
встряска головы. Смешно получилось, как у большой собаки.
– В карты проиграл, – глаз немного весёлый. Ему смешно.
– И что теперь? Ты будешь меня насиловать? – не знаю, почему, но
тогда я могла говорить только так: вяло, равнодушно, с апатией.
Может, я дошла до точки, и стало всё равно – не знаю.
– Бог с тобой, дурочка, – поперхнулся воздухом тип напротив
меня. – Я на тебе женюсь.
Я таращила глаза, как сова. А мозгов в голове – как у таракана.
Точнее, в спячку упали или в ступор.
– Начнём по порядку.
– Попами в грядку, – брякнула я, а он рассмеялся. Взгляд у него
стал более осмысленным, он пристально в меня вглядывался.
– Можно и так, Лилия Белая. Угораздило ж тебя с именем и
фамилией.
– Мама так назвала.
– Гена, – протянул он мне руку, как мужику.
– Крокодил, – пожала я его ладонь. Тёплая, приятная, подушечки
пальцев – шершавые. Почему-то не хотелось с этой ладонью
расставаться. Она как надёжный островок в море, что пыталось
накрыть меня волной и утопить.
– Северин, – снова улыбнулся он мне.
– Север, – вспомнила я слова Святославика.
Крокодил кивнул, подтверждая мои мысли.
– Ты не переживай. Ничего личного. Мне просто нужна жена.
Очень.
Он тоже не спешил отнять ладонь. Пришлось мне самой, помедлив, с
сожалением расстаться с её теплом и надёжностью.
Я откинулась на изголовье диванчика и критически осмотрела
Крокодила с головы до ног. Он издевается? Красавчик же, ну.
– А больше у тебя под рукой никого не оказалось? – плюнула я
сарказмом, как змея – ядом. – Нужно было обязательно Святославика
облапошить?
Север немного потускнел.
– Его другие облапошили. Я как бы наоборот. Дал шанс
отыграться.
– Судя по всему, неудачно, – встряхнула я кудряшками.
– Ну, почему? – лениво протянул Крокодил, снова показывая
белоснежные зубы в улыбке. – Очень даже удачно. Но после того, как
он проиграл тебя, а потом одолжил деньги, чтобы попытаться снова.
Ему повезло. Не так круто, как он спустил, но кое-что отбил.
– А меня, значит, не захотел?
– А ты не обсуждалась. Ты была тем, что не возвращается
назад.
Я расстегнула куртку. Жарко. Спать мне перехотелось, апатия
уходила. В груди росли злость и ярость.