«Замерзла?»
— Дура я! — глупо хихикнула, вспоминая, что в сновидении
отрицательно покачала головой в ответ на его вопрос. — Надо было
соврать!
Однако долго размышлять над правильностью собственных решений ей
не пришлось. В следующий миг все «романтические настроения»
стремительно отошли на задний план. Потому что тишину квартиры
нарушила настойчивая трель дверного звонка. Столь громкая и
противная, что она невольно поморщилась, машинально затыкая уши
ладонями. А следом вскочила с постели и прямо в короткой розовой
пижаме направилась к источнику звука. Громко негодуя, на ходу
пригладила свои светлые взъерошенные волосы:
— Да кто там такой наглый? — возмутилась, припадая к дверному
глазку.
— Открывай давай! — эхом разнесся по подъезду звонкий голос
Ирины Синицыной – ее лучшей подруги и одноклассницы по
совместительству.
Судя по нахмуренным бровям и крайне раздраженному тону, та была
явно чем-то недовольна. Что само по себе являлось тревожным
звоночком. Встрепенувшись, Лена торопливо впустила девушку
внутрь.
— Привет! — протянула растерянно, разглядывая гостью напряженным
взглядом. — А ты чего это… в такую рань… и в таком виде?
Под «таким» видом подразумевалась белоснежная блузка,
плиссированная черная юбка (строго на четыре пальца выше колена),
черные туфли на высоком каблуке, и… кхм… прическа. А именно: два
густых рыжих хвоста, празднично украшенные белыми бантами. Нервно
сглотнув, Лена застонала.
На нее словно ушат холодной воды опрокинули, мгновенно приводя в
чувства. Возвращение к реальности оказалось болезненным.
«Черт! Черт! Черт! Первое сентября!»
— Нет, я, конечно, слышала, что блондинки по утрам страшно
тупят, — уперев руки в бока, строго забубнила Ира, — но что они и
совесть последнюю теряют, вижу впервые! Напомни, во сколько ты
должна была за мной заехать?
— Я…
— Ты на часы-то хоть смотрела?
Не зная, как утихомирить разбушевавшуюся подругу, Белова крепко
обняла ее, прижимая к себе, и жалобно заканючила:
— Прости, Ирочка! Прости! Не понимаю, как так получилось!
Видимо, я во сне будильник отключила и сама не заметила. А родители
давно на работе, не смогли проконтролировать. И мужик тот с толку
сбил!
— Какой мужик?
— Который мне приснился! Это из-за него я напрочь забыла, какой
сегодня важный день. Представляешь?
Хоть Синицына и продолжала поглядывать на нее с обидой и
упреком, все же сжалилась и тепло обняла в ответ. Затем обреченно
выдохнула: