— Да на нем лица не было, когда он от
Мосолова вышел! Я поздоровалась, а он мимо прошел! Даже не заметил!
Когда такое было-то? К тому же сегодня в расписании у него уроков
нет – я проверила. Тогда что он здесь делает? Сдается мне, что ты
допрыгалась, Белова! Это из-за тебя ему по шапке настучали!
Люблю-люблю!
Ей стало не по себе. До такой степени,
что даже едкие замечания Пылевой не произвели должного
отрезвляющего эффекта. Не чувствуя земли под ногами, она, точно
ошпаренная, выскочила в коридор. Оттуда ринулась к лестнице, по
которой спустилась на первый этаж. Далее поворот налево. Знакомое
пустынное крыло.
Еще несколько торопливых шажков, и вот
Лена уже стояла в спортзале, восстанавливая сбившееся дыхание.
Заприметив приоткрытую дверь в каморке Виктора Эдуардовича, она
испытала самое настоящее дежавю. Все происходило в точности, как и
в первый раз, когда ей пришлось идти к нему за своим мобильником.
Мужчина тогда тоже метался по кабинету, точно зверь, запертый в
клетке.
«Только еще и по телефону с кем-то
разговаривал…»
Не успела она об этом подумать, как в
тишине комнаты реально раздалось настойчивое дребезжание его
сотового! Ужаснувшись подобному совпадению, Лена испугано прикрыла
рот ладошкой, стараясь не издать ни звука и ничем не выдать своего
присутствия. Ведомая просто дьявольским любопытством, Белова
бесшумно приблизилась к двери. Однако Макаров не принял вызов. Ни
первый. Ни второй.
А на третьей попытке настойчивого
абонента мужчина вообще отключил смартфон.
«Облом! — нервно хихикнула про
себя. — Знак свыше, что подслушивать… нельзя!»
Деваться в любом случае было некуда.
Ей предстояло выяснить, что случилось. А потому, шумно сглотнув
образовавшийся в горле ком, она решительно вошла в его кабинет. Без
стука.
Заметив ее, Виктор Эдуардович замер,
расставив ноги на ширине плеч. Нахмурился.
Чуть склонив голову набок, скользнул
по ней тяжелым пристальным взглядом.
— Не сейчас! — прозвучало глухо,
грозно и предостерегающе. — Ступай на урок!
Белова никак не отреагировала на
приказной тон мужчины.
И что именно«не сейчас»,
тоже уточнять не стала. Но чем внимательнее на него смотрела, тем
больше убеждалась: он не расстроен, он просто…
опустошен.
И, пожалуй,такимЛена
видела его впервые.
Тревога шевельнулась в груди. Пульс
ускорился.