— Ты бредишь, что ли?
— Я серьезно! — затараторила Алиса. — Мне уже исполнилось
восемнадцать. Недавно я получила права. Папа пообещал подарить мне
машину в сентябре. Тоня, ты только представь, у нас будут все
удобства! Тебе не придется…
— Нет! — громко воскликнула Антонина, жестом вынуждая ее
остановиться. — Я не желаю иметь ничего общего ни с тобой, ни с
твоей чокнутой семейкой!
Чувствуя, как дико пульс грохочет в висках, она схватилась за
голову.
«Разве это справедливо? — размышляла, едва сдерживая слезы. —
Отец трясется над ней, как над хрупким цветком! Все ее прихоти
исполняет! А я? Что в этой жизни его стараниями получила я? Лишь
бесконечные оскорбления и насмешки! В то время, пока эта папочкина
дочка щеголяла в лучших нарядах, хвасталась лучшими игрушками, мы
едва концы с концами сводили! Нет, я не жалуюсь. Эти испытания
сделали меня сильнее. Как говорится, чем больше давления, тем
крепче бетон. Но… Нет. Нет. И еще раз нет. Я не хочу с ней
общаться! Не смогу! Не буду!»
В горле стоял болезненный ком. Было обидно. Чертовски
обидно.
— Но почему? — угрюмо уточнила Алиса. — Почему ты такая?
— Какая?
Она часто-часто заморгала и продолжила срывающимся голосом:
— Ты… веселая, добрая, общительная, отзывчивая и компанейская.
Со всеми… кроме меня! Со мной ты всегда… холодная. Строгая. И… и
чужая! Почему?
Не сдержавшись, Тоня горько усмехнулась:
— Ты точно хочешь это знать?
— Да!
— Ладно, — протянула философски. — Тогда ответь мне на вопрос:
тебя хоть раз называли дочерью шлюхи? Хоть раз говорили, что ты
обязательно пойдешь по ее стопам и принесешь в подоле лет так в
шестнадцать-семнадцать?
— Не… нет…
Тоня посмотрела на сестру взглядом, полным разочарования и
горечи.
— А мне говорили, — призналась наконец. — Оскорбляли и меня, и
мою маму. Частенько. И все из-за твоей бабки! Из-за твоего отца!
Из-за всей вашей…
Она резко замолчала, внезапно осознав, что переходит на крик.
Что теряет над собой контроль. Немного отдышавшись, Тоня
продолжила:
— Пойми, я не желаю тебе зла. Но и друзьями мы с тобой не
станем!
Голос Алисы дрогнул, надломился, когда она тихо прошептала:
— Мне не нужны друзья. Мне нужна сестра. Мы – сестры!
Тоня напряженно сглотнула, настойчиво игнорируя комок в
горле.
— С этим у нас проблема, — обронила она, едва шевеля губами. —
Я… я не испытываю к тебе сестринских чувств. Прости.