Не мешкая, молодой человек прошёл в
левое крыло здания, открыл высокую белую дверь, зашёл в просторное
помещение каминной и включил там свет. Проделав это, он первым
делом разделся до казённых сатиновых трусов и безо всякого
промедления приступил к примерке гражданской одежды.
Из воздуха перед ним появлялись
отдельные элементы мужской одежды — рубашки, брюки, ремни, пиджаки
и так далее. Примерял он одежду совсем не так, как делала бы это
любая серьёзная девушка или даже любой обычный парень. Например,
висящие на плечиках рубашки и пиджаки он просто прикладывал к
плечам, не делая даже попыток снять их с плечиков, не говоря уж о
том, чтобы надеть. Не понравившиеся, которых было подавляющее
большинство, он просто отбрасывал в сторону, и они исчезали,
растворялись в воздухе, не успев даже коснуться пола, а им на
замену из того же воздуха незамедлительно, как с конвейера,
появлялись другие.
Интересно было за ним наблюдать.
Жаль только, что продолжалось это совсем недолго. Уже через полчаса
молодой человек, одетый в просторный, но тем не менее элегантно
сидящий на нём костюм из тёмно-серой ткани с едва заметной
вертикальной тёмной нитью, в белую рубашку и трёхцветный галстук в
косую полоску, стоял в одних носках у большого зеркала и придирчиво
разглядывал в нём своё отражение. Рядом с зеркалом на обтянутой
красным бархатом низкой банкетке ожидали очереди на примерку мягкие
на вид коричневые полуботинки.
Появившиеся в доме женщины быстро
сориентировались. Зайдя в каминную, две из них подошли к молодому
человеку и принялись молча рассматривать его отражение в большом
зеркале, а третья — русоволосая девушка в туго перепоясанном модном
плащике — осталась стоять в дверях. Впрочем, молодой человек её
тоже заинтересовал. Не сходя с места, она громко осведомилась:
— Саша, это ты?
Молодой человек отвернулся от
зеркала, шагнул к банкетке, наклонился за туфлями, выпрямился с
ними в руках и улыбнулся ей:
— Я это, я! Не узнала?
Она усмехнулась, присоединяясь к
матери и Иванке:
— Как узнаешь, если у тебя даже
голос другим стал? Ты на себя совершенно не похож!
— И это правильно!... — пробормотал
Саша, расшнуровывая первый туфель.
— И как тебя теперь называть?
— Так же, как и прежде — Сашкой. Но
только при своих. При посторонних, если такое случится, зови
Сергеем.