***
Без четверти двенадцать его
разбудила секретарша. Елена Петровна... Лена... Она ведь тоже всю
ночь и всё утро на ногах. Держится как-то, хотя давно уже не
девочка. Зашла в комнату отдыха при кабинете, присела на диван
рядом, руку ему на плечо положила. Дождалась, когда он откроет
глаза и поднимет голову с подушки, и показала ему стакан боржоми.
Он сел на диванчике, взял из её рук стакан, отпил половину, и
только после этого она сказала, ради чего его будила.
— Час назад у себя на квартире
застрелился Бурнадзе. Оверченко уже там. Высшее руководство МВД
тоже. Ты поедешь?
Он допил остатки воды, и она молча
забрала у него стакан. Застрелился или застрелили? — размышлял он,
— У Брежнева имеется какая-то своя команда. По слухам небольшая, но
головорезы почище тех, которые у нас в Комитете имеются. Мастера
тайных операций. Поговаривают, что ещё Сталин распорядился о её
создании. Вполне может быть, что они его и убрали. Такое решение
вопроса, пожалуй, неплохое. Сейчас похватать его родственничков и
устроить им показательные процессы, а передачу эту можно
провозгласить началом глубокой реформы в партии. Видите, товарищи,
партия не смотрит на предыдущие заслуги и решительно выносит на суд
общественности тех, кто нарушает нормы социалистического общежития.
Невзирая на звания и ранги! Перед законом все равны! Потом, когда
вопрос с Колокольцевой решится, можно будет потихоньку гайки снова
закрутить. Лишь бы только эта передача не повторилась. Очень уж
многие неудобные и тайные вещи могут всплыть на поверхность.
Он взглянул на Елену.
— Нет, не поеду. Оверченко и сам
грамотный. Не хочу ему мешать. Сколько я спал?
— Почти два часа.
— Слушай, езжай-ка ты домой и тоже
поспи. Возьми разгонную машину и езжай. Возможно к вечеру снова
тебя вызову. Извини, но такие уж деньки настали. Никому покоя не
будет, пока мы этот вопрос как-то не уладим. Перед тем, как
поедешь, отыщи мне домашний телефон Мирошниченко. Не выбросила
ещё?
— Конечно, нет! Что ему
передать?
— Передай, что я хотел бы ещё
сегодня с ним встретиться.
— Здесь или у него дома?
Он задумался. Встретиться у него
дома? А что? Мирошниченко, пожалуй, оценил бы такой жест. И
разговор с ним мог выйти куда продуктивнее. Он кивнул:
— Да, у него дома — идея неплохая.
Спроси, когда и куда я мог бы подъехать?