— Слава богам! — воскликнул тот же визгливый женский голос.
Таня наконец-то сумела немного сфокусировать взгляд на мужчине,
нагло забравшем у нее сухофрукт. Тот был странно одет, в подобие
длинного халата с золотой вышивкой и парик с буклями, как у
судьи.
— Трудно дышать, — сипло пожаловалась ему Татьяна. — Вот тут…
живот и грудь. Нужно какое-то лекарство, я сейчас лопну.
— Жрать надо меньше, — тихо и свирепо проскрипел кто-то за
спиной Тани. — Перепугала всех, жирная гусыня.
Таня пыталась повертеть головой, чтобы рассмотреть говорящую, но
не смогла – шея занемела, несколько подбородков протестующе
заскрипели.
— Все хорошо, — успокаивающим тоном, но с некоторой укоризной
сказал ей тип в парике. — В следующий раз постарайтесь поглощать
пищу не так… быстро, амесси. Особенно десерты.
— Бедняжка, — засюсюкала женщина, которую врач назвал госпожой
Лю или… Дю? — Я что-то предчувствовала, когда подали торт! У меня
было тревожное предчувствие! И вот! Сбылось!
Это была высокая статная женщина лет сорока. Она с сочувствием
глядела на Таню от окна, нервно обмахиваясь кружевным веером.
Стоило ли упоминать, что на ней было надето платье с огромными
оборками и узким корсажем? «Тоже рококо, — обреченно подумала Таня
— полный привет. Меня по ошибке отправили в дурдом?»
Пышная, несмотря на возраст, приподнятая лифом грудь дамы
вызывающе колыхалась под острым, злым подбородком. Белый парик с
украшением из ярких птичек возвышался на две головы вверх. Видимо,
весь персонал хозяина джипа был то ли с прибабахом, то ли с
театральным уклоном. Тане остро захотелось в нормальную
больницу.
— Золушка! — вдруг рявкнула дама, обернувшись к камину в дальнем
углу комнаты. — Где ты, лентяйка?! Немедленно ступай сюда!
«Н-да, — подумала Таня, — день рождения несомненно удался!»
Глава 2
Куча тряпья у камина зашевелилась, и из нее вынырнула хрупкая
светловолосая девушка с грязной щеткой в руках.
— Подойди сюда, — процедила ей дама. — Расшнуруй платье
Тьяны.
Девушка дернула плечом, но подошла. С узкого личика серьезно
смотрели большие серо-голубые глаза, аккуратный маленький носик был
гневно вздернут.
— Мачеха? — вежливо спросила девушка, как будто не слышала
оклика дамы в высоком парике.
— Золушка, — сквозь зубы бросила та. — Я просила и прошу
называть меня матушкой. Что подумает о нас доктор Гриз? Что мы не
семья?