Во внезапную хворь Херберта я не верила. Не болеем мы… Так же, как и оборотни.
Степан тем временем продолжал. Артем сидит гостинице. Выходил ненадолго, прошелся по городу, затем вернулся в номер. За это время он несколько раз звонил мне, но я не ответила.
- А что насчет Визулиса? – спросила у него. Привычное отвращение, которое до сих пор испытывала к их племени, испарилось словно белая дымка над теплым морем. – Удалось хоть что-то узнать?
Оборотень протянул мне одноразовый стаканчик с соком, и я вновь взглянула на ощетинившуюся морду зверя на его татуировке.
- Обычный мент, - пожал он здоровенными плечами. Черная одежда подчеркивала его рельефную мускулатуру. - Родился в Эн..ке, вырос в Петрозаводске. Родители развелись, мать уехала к родственникам, забрала его с собой. Там он выучился, потом работал. Работал, кстати, хорошо. Был ранен при исполнении. Полгода назад вернулся на родину.
Здесь он с легкостью устроится в полицию. При вечной нехватке кадров его взяли без вопросов.
- На всякий случай я дернул знакомых в Петрозаводске, - добавил Степан. - Они еще пораспрашивают.
- Спасибо, - сказала ему.
Потом мы шли по теплому песку, сняв обувь, в сторону тонувшего в зеленоватых водах вечернего солнца. Степан шагал рядом. Молчал, как и я. Запах оборотня, до этого момента вызывавший у меня стойкое отторжение, на этот раз казался одним из обычных. Как, например, горьковатый аромат Балтийского моря или же теплое испарение нагретого на солнце песка.
Все потому, что мы – союзники, сказала я себе, в нежданно нагрянувшей в наш город войне. У нас с ним вооруженное перемирие, и оно будет длиться лишь до момента, пока Степан не вторгается в мое личное пространство. Потому что он – оборотень, а я – ведьма, и мы с ним абсолютно несовместимы.
…А потом ему позвонили, и мы поехали.
7. Глава 7
Глава 7
Херберта я навестила уже в палате, потому что тяжелому течению его болезни кто-то серьезно поспособствовал. Лежал Восьмой на больничной койне, темноволосая голова перебинтована так, что виднелись лишь закрытые глаза, рот и нос. И во все стороны торчали какие-то трубки – изо рта, из носа – большие и маленькие, синие и прозрачные от капельницы…
Равномерный писк приборов сводил меня с ума.
Жутко!..
Рядом с Хербертом – я едва узнала жизнерадостного здоровяка в белоснежной мумии – сидела Марика, его невеста, Десятая Эн..ска, год назад получившая первое посвящение. Заплаканные глаза, светлые волосы спутанными локонами спадают на поникшие плечи. Руки на животе, защищают того, кого она вот уже семь месяцев носила под своим сердцем.