- Все хорошо, Марусь! - я погладила ее по плечу.
Так называл свою невесту Херберт, и вскоре так стал звать ее и Стас - Марика работала вместе с ними в офисе Филиала Ордена.
– Он выжил, и с ним все будет хорошо, - твердо сказала ей. – Слышишь, Марусь… Все у него будет отлично! Не стоит так убиваться, Херберт обязательно поправится! Вот увидишь, скоро он будет как новенький.
Его только что привезли из операционной, и врачи, по словам Марики, давали крайне витиеватые и не особо убедительные прогнозы. Серьезнейшая черепно-мозговая травма и, как следствие, искусственная кома.
Мне было плевать на их прогнозы, я и без них знала – Херберт поправится, потому что… Хотя бы потому, что у него есть ради кого жить! Марика рядом, его сын тоже здесь. Да и я, коснувшись безвольной руки, влила в него столько Силы, что пусть только попробует мне не подняться и не станцевать со мной на собственной свадьбе!
- Уверена? – жалобно спросила Марика.
- Еще как! Я все же Седьмая Эн..ска, это тебе… не хухры-мухры!
Нет, мы не видели будущего, но я вложила в свои слова столько уверенности, что Марика слабо улыбнулась.
- Тебе надо бы сейчас поехать домой и хорошенько отдохнуть, - сказала ей. Она, подозреваю, прорыдала все три часа с момента, как его привезли в больницу и пока длилась срочная операция. – Подумай о ребенке, Марусь!.. За Хербертом присмотрят Серые. Клянусь, глаз с него не спустят! – кивнула на прозрачную стенку, за которой серьезный Степан о чем-то беседовал с лечащим врачом. – Но сперва нам… - опять взглянула на Степана. Как же странно то, что теперь есть «мы», а ведь только вчера был он и я, которые ну никак, совершенно никак не соприкасались! – Нам нужно знать, что произошло.
Взяла ее за руку, осторожно вливая в измученную девушку часть собственного магического резерва. Так, чтобы она не заметила. Все же Десятая, могла и взбрыкнуть…
Подумала, что у нее и ребенка тоже все будет хорошо. Серые присмотрят и за ней. Так долго, как смогут. Потому что у них своя война, и Белые вновь пытаются вернуть себе Эн..ск. Уже несколько раз прорывали границы, но их пока что удавалось отбрасывать. Степан сказал мне об этом, когда мы еще гуляли по пляжу. Затем заявил, что в Восточном Ковене сменилась власть, и ей довольны далеко не все Стаи. Слишком уж тоталитарный режим насаживал Мстислав, Первый Москвы. Те из альф, кто попадал к нему в немилость, могли запросто расстаться не только со своими Стаями, но рисковали быть развоплощенными.