И после прочее молитву во славу
Господа.
Солдаты и офицеры Астраханского полка
и без этого были с большим моральным веянием, а после стали готовы
с радостью идти в бой.
Макурин же вернулся обратно. Он
выполнил свой долг святого и теперь очередь за генералами. А вот с
этим было как раз неблагополучно. Во всяком случае, с фельдмаршалом
Вингенштейном.
На краю селения, в котором
располагались Ставка и Главный штаб Действующей армии, Макурин
встретил строй всадников (в больше степени генералов и офицеров) во
главе с хмурыми цесаревичем и не менее хмурым
Главнокомандующим.
- Не поедите с нами, Андрей
Георгиевич, - мягко приказал, а, по сути, попросил Александр, -
Петр Христианович хочет показать мне бедственное положение хотя бы
близлежащих полков. Посмотрим доводы, как ЗА так и ПРОТИВ активной
войны.
Кроме слов Александр показал и
глазами – помоги, Главнокомандующий уперся в своей позиции и не
двигается ни на дюйм. Я один ничего не смогу сделать.
Андрей Георгиевич согласно кивнул.
Нет, он, конечно, не хотел бы показать себя рядом с первыми лицами
в Действующей Армии, но если не получаются у них самих, то он
поможет. Ставки-то велики, тысячи жизней убитыми и ранеными. Кроме
того, ему очень хотелось увидеть свою структуру снабжения.
Как-никак, потрачено уже сейчас более миллиона рублей
(астрономические для того времени деньги). А сколько людей он сюда
направил и сколько личного времени потрачено. Хочешь – не хочешь, а
поинтересуешься, как дела, любезные?
Поскакал чуть поодаль Александра и
Петра Христиановича, но впереди господ генералов. Не потому что
заважничал, просто так положено.
К своему крайнему удивлению, они
приехали в тот же самый Астраханский полк, в котором он только что
провел богослужение и затем уехал. Не зря говорят, торопливость
хороша только при ловле блох. А в остальном лучше не торопится.
Последовал бы совету полковника Самойлова пообедать, проверил бы,
как старательно работают его люди и высокопоставленных сановников
бы дождался. Эх, торопыжесть, и ведь не пятнадцать уже лет!
Построили полк, и уже Витгенштейн
скрипел зубами и досадовал. Да, мундиры у солдат и даже офицеров
были заметно обтрепаны, от обуви остались одни оденки. Но моральный
дух военнослужащих был удивительно высок, солдаты утверждали на
вопрос, готовы ли в бой? охотно и даже радостно, словно их там
ждали не кровь, страдания и даже смерти, а обильный обед с мясом и
водкой. В армии фельдмаршал отличается поручика, прежде всего,
большими возможностями для удовлетворения собственных потребностей,
в том числе любопытства. И капитан Ротман раскрыл полковую тайну, –
оказывается, здесь только что было богослужение!